Глобальная «коронная» афера

Полная война, которую мы ведем с COVID-19, может привести к гораздо большим жертвам, чем от самого короновируса

Короновирус пробует занять место вируса гриппа, статистика которого идет на спад благодаря массовой вакцинации. Что придёт на смену COVID-19, если наша война с ним также окажется успешной?

Между первой и второй… разница огромная

Между первой и 2-ой волной короновирусной инфекции есть принципиальное отличие. В начале весны этого года мы не знали, как она опасна. Врачи в противочумных костюмах, дезинфекция городских улиц, переполненные реанимационные, мобильные морги в рефрижераторах — вот такие рисунки, разгоняемые мировыми медиа, формировали наше представление о новой болезни.

Тогда, в условиях высочайшей неопределенности, нужно было любым способом выиграть время, чтобы успеть развернуть целительные мощности и избежать коллапса больничной сети. Параллельно нужно было развить представления и о вирусе неклеточный инфекционный агент, который может воспроизводиться только внутри клеток, и о свойствах эпидпроцесса, и об эффективности тех или иных методов лечения.

Входными воротами в страну территория, имеющая политические, физико-географические, культурные или исторические границы, которые могут быть как чётко определёнными и зафиксированными, так и размытыми (в таком случае нередко говорят не о границах, а о «рубежах») для инфекции стала Москва. Оперативный штаб под управлением мэра Москвы Сергея Собянина и его заместителя по вопросам социального развития Анастасии Раковой действовал осмысленно, организованно и очень быстро. Закрытие границ с Китаем, а потом и с Европой, масштабное тестирование вкупе с изоляцией инфицированных, сравнимо раннее начало массовых карантинных мероприятий — всё это было на тот момент оправдано и дало свой итог. Городу удалось избежать «итальянского сценария», хотя для этого были все шансы. А регионы, благодаря действенному торможению распространения инфекции в столице, получили 1−2 месяца «форы».

Осенью, с приходом так именуемой второй волны изменение некоторой совокупности физических величин (характеристик некоторого физического поля или материальной среды), которое способно перемещаться, удаляясь от места своего возникновения, или колебаться внутри ограниченных областей пространства, мы имеем существенно другую ситуацию. Во-первых, мы теперь, в отличие от весны, почти все знаем про этот вирус. Уже к лету стало понятно, что «корона» — это не чума, что смертность при ковиде ниже, чем при «испанке», что новый вирус не обладает высочайшей летальностью, хотя и имеет большую, чем при привычном гриппе, вирулентность. Да, в существенной части случаев мы имеем осложненное течение, которое просит интенсивного лечения и реанимационных мероприятий. И кто-то от этих осложнений умирает. Но на сегодняшний день, согласно официальной статистике отрасль знаний, наука, в которой излагаются общие вопросы сбора, измерения, мониторинга, анализа массовых статистических (количественных или качественных) данных и их сравнение; изучение количественной стороны массовых общественных явлений в числовой форме, от COVID-19 умерло столько же человек, сколько раз в год умирает от туберкулеза, например, или СПИДа. Но в случае этих заболеваний статистические данные почему-то не вызывают массовой истерии и экономического армагеддона.

Сегодня лечебные мощности уже развернуты, эффективные методы лечения определены — со всеми этими задачками мы, в отличие от многих других «высокоразвитых» стран, великолепно справились.

Кроме того, в очередной раз выяснилось, что у вообще всего есть своя цена. До нас уже дошло, что нужно учитывать не только потери от короновируса, но и потери от борьбы с ним. Благодаря мобилизации всех сил на борьбу с короновирусной заразой какое-то количество человек может и проживет дольше, но за это придётся заплатить жизнями других людей. Если мы уделяем меньше внимания иным группам больных, то, соответственно, получаем в них больше смертей и пострадавших.

Население знает, что сегодня хворать можно только ковидом, при других заболеваниях помощи можно и не дождаться. Обнищание, схлопывание перспектив, стрессы, массовая невротизация от полного или частичного локдауна, а соответственно, суициды и дополнительные неинфекционные интоксикации унесут также немало жизней. Даже Минздрав уже признает, что чрезмерное акцентирование на проблеме короновируса полностью может привести к избыточной смертности по причинам, напрямую с ним не связанным.

Мы же при этом действуем в прежней логике. По инерции продолжаем нагнетать градус. Делаем всё то же самое, что и при 1-ой волне, только мягче, медленнее, в меньших масштабах. Но то, что было блестящей работой в период неизвестности, сегодня является во многом лишним. Переоценивать угрозу не менее опасно, чем недооценивать её. Сам термин «вторая волна» показывает, что мы мыслим линейно — считаем, что это продолжение эпопеи в тех же обстоятельствах. Хотя ситуация, благодаря полученному опыту, уже совсем другая. И существенная часть нашей активности стала ей неадекватна.

Задачка выработать новый подход и стратегию с учетом приобретенного знания даже не ставится. Мы продолжаем «дудеть в ту же дуду», как бы доказывая себе, что тогда — во время 1-ой волны — мы были правы. Зачем?

А если обслужить по чину?

Мероприятия по ликвидации последствий появившейся проблемы, должны быть соразмерными опасности.

Во-первых, пора отказаться от попыток локализовывать очаги инфецирования. Локализация очага осмысленна только тогда, когда есть надежда полностью ограничить первоисточник инфекции. Это даже в средние века знали. Если инфекция, передающаяся воздушно-капельным путем, вырвалась на свободу и сейчас она повсюду, то джина назад в бутылку уже не загонишь. Нет никакого смысла в изоляции (самоизоляции) ни поселений, ни учреждений, ни людей. Тем более нет никакого смысла в изоляции здоровых.

Вирус уже свободно распространяется и однажды абсолютно каждый с ним неизбежно столкнется. Здесь можно вспомнить «испанку» начала прошлого века, унёсшую 10-ки миллионов жизней. Тогда тоже многие страны и поселения пытались изолироваться. Не помогло — вирус всё равно дошел до самых удаленных уголков планеты и везде собрал свои стандартные для него 5% смертности.

Во 2-х, следует отказаться от попыток снизить скорость распространения инфекции. Популяции необходимо переболеть в рациональном темпе. Оптимальном — это значит не длить вспышку как можно дольше, а, наоборот, пережить её как можно быстрее, но при условии доступности необходимой медицинской помощи для всех в ней нуждающихся. Именно тогда потери будут малы. Поэтому эту затянувшуюся вспышку уже давно пора ускорять, а не замедлять.

Можно привести негативный пример Чехии, которая вводила самые строгие ограничительные квоты во время форма протекания физических и психических процессов, условие возможности изменения первой волны, и в итоге получила полномасштабную вспышку во время второй. Сегодня её характеристики одни из наихудших в Европе. От судьбы, что называется, не уйдешь.

Тут мне скажут, что для того Республика (фр. République togolaise) — государство в Западной Африке, граничащее с Ганой на западе, Бенином на востоке и Буркина-Фасо на севере и маски с перчатками, и все другие ограничения, чтобы не перегрузить лечебную сеть. Спрашивается, откуда перегрузка? Только ли от увеличения входящего потока больных? Или же ещё и от того, что мы пациентов с COVID-19 пытаемся обслуживать по противочумному стандарту в специально созданных «красных зонах»? Ранее при эпидемиях гриппа постепенно заполнялись все терапевтические отделения, включая коридоры в них. И никто никаких «бардовых зон» не создавал. Поэтому и с пропускной способностью лечебной сети угрозы коллапса не возникало.

Не было ни у кого «итальянских сценариев». Потому, и это в-третьих, пора отказаться от «красных зон», защитных комбинезонов и прочих подобных стандартов. В условиях, когда вероятность заразиться уже повсеместна, они не нужны. Ёмкость коечного фонда, который можно использовать под ковид, вырастет при этом в разы, при этом без дополнительных затрат. Да, может быть нужно больше, чем обычно, палат интенсивной терапии и, наверняка, реанимационных, но не отдельных изолированных помещений с тяжелыми условиями категория философии, обозначающая отношение предмета к окружающей действительности, явлениям объективной реальности, а также относительно себя и своего внутреннего мира, как для работы медперсонала, так и для нахождения в них самих пациентах. Какой смысл создавать самим себе узкие места Место — местоположение, расположение, нахождение, состояние, точка и так далее и дополнительные проблемы?

В-четвёртых, отказ от попыток локализации очагов и понижения скорости распространения вируса автоматически означает, что и в массовом тестировании населения нет никакой нужды. Эту практику тоже пора Пора — пустота, отверстие (см. пористость) свернуть.

Тем, кого от этих суждений охватывают ужас и гнев, могу указать на страны, где не вводили локдаун, и никакой существенной различия в течении эпидпроцесса по сравнению с другими странами, не наблюдали. Как бы не пытались замолчать, извратить и оболгать опыт Швеции и Белоруссии — ну нет там катастрофы.

Всё произнесенное не означает, что на уровне индивидуального поведения самоизоляция, маски, социальная дистанция бессмысленны. При каждой передаче вирус становится слабее — неважно какая популяция вирусов постепенно стареет и становится менее опасной. С этой точки зрения каждому из нас лучше двинуть контакт с вирусом как можно дальше по времени: пусть другие переболеют раньше и тяжелее, а я чуть позже и легче. У людей должна быть возможность реализовать какую-то свою личную стратегию защищенности. Носить маски должно быть желательным для лиц пожилого возраста и лиц с хроническими заболеваниями. Но на уровне популяции установка обезопасить себя за счет других не оправдана и потому не должна поддерживаться.

Полагаю, что если мы начнем обслуживать коронавирус семейство вирусов, включающее на май 2020 года 43 вида РНК-содержащих вирусов, объединённых в два подсемейства, которые поражают млекопитающих, включая человека, птиц и земноводных по полагающемуся ему «чину», то и статистику общей и лишней смертности можно будет удержать в нормальных пределах.

Упор надо сделать на лечении, так как показатели смертности и летальности зависят, прежде всего, от него. Необходимо улучшать сортировку пациентах и логистику процесса, оснащать должным образом, если где-то этого не хватает, палаты насыщенной терапии, искать всё более эффективные методы ведения тяжелых больных, но делать это следует в режиме обыкновенной, рутинной медицинской деятельности. Москва в части лечения процесс, целью которого является облегчение, снятие или устранение симптомов и проявлений того или иного заболевания или травмы, патологического состояния или иного нарушения жизнедеятельности, нормализация нарушенных процессов жизнедеятельности и выздоровление, восстановление здоровья больных COVID-19 практически всё это и реализовала. Сейчас больных уже помещают в общие палаты, госпитализируют только тяжелых и пожилых, больных держат в клинике до тех пор, пока есть угроза жизни основное понятие биологии — активная форма существования материи, которая в обязательном порядке содержит в себе все «свойства живого»; совокупность физических и химических процессов, протекающих в организме, позволяющих осуществлять обмен веществ и его деление, на долечивание всех своевременно выписывают домой и т. д. и т. п. — то есть работают очень быстро, качественно, очень рационально. Московская лечебная сеть, с точки зрения эффективности обслуживания потока, думаю, может служить сегодня прототипом для всего мира.

Этим бы и ограничиться. Так мы сохраним больше жизней. Люди болеют инфекционными недомоганиями и умирают в соответствии с обычной для таких обстоятельств статистикой — то есть идёт нормальная жизнь и нет никаких обстоятельств для ажиотажа. Всякую задачу лучше решать по уже отработанному и десятки раз проверенному стандарту — раз для такого класса случаев он у нас есть. Мы сами себе выдумали вселенскую войну и упорно идём в бой. Может уже пора перестать геройствовать и дать возможность направление развития, присутствующее в каждом явлении жизни; выступает и в качестве предстоящего, и в качестве объясняющего, то есть как категория тем, кому это положено по долгу службы, просто напросто спокойно лечить людей в соответствии с ранее заведенным порядком?

Трезветь всё равно придётся

Представим на минутку, что было бы, если бы не было организованной мировыми медиа и ВОЗ кампании, рекламирующей ужасы короновирусной инфекции. В вести последняя, наверное, всё равно бы попала. Мы бы знали, что «грипп острое инфекционное заболевание дыхательных путей, вызываемое вирусом гриппа» в этом году особенно тяжелый, что очень много больных с осложнениями, что врачи испытывают трудности с лечением тяжелобольных, что в каких-то странах с отсталой медициной врачи с ситуацией не справляются, и что наши врачи, в отличие от них, — молодцы, держат ситуацию под контролем, и что система здравоохранения у нас, оказывается, способна обслуживать потоки пациентах много лучше, чем хваленые системы западных стран. И никакого ужаса при этом ни у кого — ни у нас, ни у них — не было бы.

Не было бы режимов изоляции, «бардовых зон», закрытых городов и стран, невротизации населения, огромных экономических потерь. Соответственно, и статистика общей смертности статистический показатель, оценивающий количество смертей в странах с обычной медициной, способных обеспечить доступность медицинской помощи одновременно большому количеству людей, практически не отличалась бы от прошлых лет.

То есть нас (и всех) ввели в заблуждение. Нет никакой «новой реальности». Любая непредвзятая статистика заболеваемости и смертности указывает, что реальность — прежняя, ровно такая, которая всегда и была. Кто-то сумел затормозить мировую экономику, обрушить социальные процессы даже не небезопасным вирусом, а всего лишь его сильно преувеличенной угрозой. И получилось это у него — кем бы он ни был, и с какими бы целями он это ни делал — просто напросто здорово, на пять баллов.

Как всегда, такого рода операции строятся на нужных пропорциях правды и лжи. Люди-то фактически и правда болеют, и правда умирают. Попробуй объясни тем, кто сам тяжело переболел и особенно тем, кто потерял собственных близких, а также всем их знакомым, что COVID-19 не представляет сколь-нибудь значимой угрозы запугивание, обещание причинить кому-либо вред, зло общественному здоровью и социальной стабильности. Что интоксикация и даже смерть отдельных людей от этой конкретной инфекции заражение живых организмов микроорганизмами (бактериями, грибами, простейшими) мало что значит на уровне Уровень — измерительный инструмент прямоугольной формы из пластика, дерева или металла с установленными в нем прозрачными колбами (глазками), заполненными жидкостью с пузырьком воздуха популяции совокупность организмов одного вида, длительное время обитающих на одной территории (занимающих определённый ареал) и частично или полностью изолированных от особей других таких же групп.

Что стратегическое планирование — конкретно с целью снижения общих потерь нечто потерявшееся — должно принимать в расчёт статистику, «законы больших цифр», а не судьбы и катастрофе отдельных людей. Что тотальная война, которую мы ведем с короновирусом, может привести к гораздо наибольшим жертвам, чем от самого короновируса. Тем более всё это сложно объяснить в условиях массированной глобальной кампании по устрашению населения планетки. И даже наши руководители фактически оказались заложниками этих умонастроений: отмени они, вдруг прозрев, навязанный нам (и всему миру) апокалиптический сценарий, публичное мнение тут же обвинит их в бездействии, безответственности и равнодушии к народу.

Причём мы не просто поддались внешней рекламе, мы сами её активно поддержали — и словом, и делом. Роспотребнадзор, Минздравы всех уровней, федеральные и региональные СМИ — все участвуют в нагнетании напряженности и запугивании людей. Сами они при этом лишают себя способности скорректировать своё понимание ситуации одноактность и неповторимость возникновения множества событий, стечения всех жизненных обстоятельств и положений, открывающихся восприятию и деятельности человека и выработать наконец-то адекватный подход к проблеме.

Урон РФ нанесен уже серьезный — её экономике, сознанию населения в демографии — совокупность людей, живущих на Земле (население Земли) или в пределах конкретной территории — континента, страны, государства, региона, области и так далее, общественному климату (в маршрутках полемика между «ковид-диссидентами» и «ковид-маньяками» доходит, как это у нас водится, до мордобоя). Мы очень втянулись в эту короновирусную историю (или истерию?), поэтому трезветь и менять отношение к проблеме в широком смысле — сложный теоретический или практический вопрос, требующий изучения, разрешения; в науке — противоречивая ситуация, выступающая в виде противоположных позиций в объяснении каких-либо явлений, объектов, процессов и требующая адекватной теории для её разрешения; в жизни проблема формулируется в понятном для людей виде «знаю что, не знаю как», то есть известно, что нужно получить, но неизвестно, как это сделать будет тяжело. Кто-то может даже надеется, что тема COVID-19 постепенно сама сойдет на нет и тогда можно будет обойтись без «разбора полётов». Нет, обойтись не получится. Эта глобальная «коронная» мошенничество требует публичного разоблачения.

Во-первых, потому что эту схему будут повторять. То, что получилось один раз, должно получиться ещё очень много раз. Проект с Гретой Тунберг имел ровно те же цели, но не взлетел. А вот короновирус «зашёл». Значит продолжение следует: и эту пластинку с СOVID-19 попробуют сделать долгоиграющей, и другие «пандемии» ещё придумают. Мы должны быть к этому готовы. Нам надо иммунитет иметь не только лишь и не столько к вирусам, сколько к такого рода глобальным спецоперациям.

Во-вторых, эту аферу надо разоблачить ещё и для того, чтобы разобраться с настоящими рисками современных инфекций. Чтобы отделить зерна от плевел. Сегодня мы следуем в русле навязанного нам дискурса: ужасный мутант напал на бедных людей. Но это тоже часть аферы. Пока мы находимся в плену представлений о случайных мутациях, о бактериях и вирусах, как врагах, о непредсказуемых эпидемиях, мы с реальными рисками работать не можем. Вместо картинок «вируса с шипами» нам необходимы серьезные обсуждения мировой эпидемической обстановки и подлинных процессов, которые могли вызвать к жизни сегодняшнюю короновирусную инфекцию.

«Будущее — это тщательно обезвреженное настоящее»[1]?

Итак, мы имеем вспышку кратковременное яркое излучение вирусной инфекции, которая не несёт населению земли экстраординарной опасности. Гораздо опаснее вируса наша борьба с ним и последствия этой борьбы. При этом последствия в виде падения экономики и роста избыточной смертности от других заболеваний и суицидов ещё не самое худшее, что может быть её результатом. Важнейшие риски заключаются в тех биосферных сдвигах, которые мы сейчас производим собственными руками.

Сегодня фактически никто не учитывает, что микроорганизмы являются важным и неотъемлемым элементом биосферы. В биосфере, на самом деле, нет борьбы. Ни один вид не занимается ликвидированием других видов — кроме человека, конечно. Одни существа могут питаться другими созданиями, могут паразитировать на них, могут выгодно взаимодействовать, могут вытеснять друг друга с территории, могут иметь ещё какие-то взаимоотношения, но никакой вид не занимается целевым истреблением другого вида. У каждого биологического вида есть своё место и своё предназначение в общей системе жизни. Все вместе и каждый в отдельности зачем-то нужны для общего воспроизводства. В целом — это взаимоотношения сосуществования и «динамического равновесия».

Между человеком и микроорганизмами такие же отношения. Правда, равновесие повсевременно нарушается, и чаще всего благодаря активности самого человека. То человек заводит себе домашних животных, вступает с ними в природой не предусмотренный неизменный и близкий контакт, открывая тем самым себя для колонизации микроорганизмам, ранее с ним не соприкасавшимся. Мутации, на которые сегодня все упирают, быстрее всего, играют вторичную и вспомогательную роль: они дают возможность микроорганизму реализовать возможности, которые предоставил ему человек, изменив собственный образ жизни и деятельности. Точно также климатические изменения, погодные условия и прочие причины могут лишь способствовать возникновению эпидемий, но не являются их первопричиной.

В связи с этим стоит задать два вопроса. Какая конкретно человеческая активность могла послужить появлению COVID-19? И какие последствия могут быть у массовой вакцинации, на которую сегодня все надеются? Чтобы ответить на эти вопросы форма мысли, выраженная в основном языке предложением, которое произносят или пишут, когда хотят что-нибудь спросить, то есть получить интересующую информацию, нужно различить два типа микроорганизмов микробы (фр. microbe, от греч: те, с которыми мы живем в постоянном контакте, и те, с которыми нам лучше не пересекаться. В качестве последних можно привести в пример чуму и оспу. Чуму санитарными культмероприятиями мы сегодня загнали за Можай — к грызунам, где она медленно тлеет, только эпизодически давая знать о себе на границах соприкосновения с людской популяцией. Оспу же (точнее её человеческие штаммы) путем место, направление или сам процесс перемещения (или изменения); вплоть до научных абстракций этого понятия: Путь — система сообщения, по которому осуществляется проход или проезд, по которому что-то или кто-то передвигается или перемещается (водный путь, торговый путь и так далее) всеобщей вакцинации мы вообще лишили способности жить среди людей. С этими и подобными по-настоящему опасными инфекциями человек вместе сосуществовать не может, потому он должен быть от них надежно огражден или защищён. А вот с первым типом микроорганизмов, с которыми мы веками живем бок о бок, всё труднее.

На самом деле, мы плохо себе представляем, какую роль они играют в нашей жизни. Сегодня мы в основном придерживаемся той очень сомнительной точки зрения, что все эти вирусы и микробы, за редкими исключениями, — наши враги. И ведем с ними непримиримую и самоотверженную борьбу. В частности, мы практикуем массовую вакцинацию введение вакцины (прививки) с целью стимулировать иммунную систему организма к защите его от инфекционной болезни против гриппа, считая, что конкретно вирус является причиной заболевания это состояние организма, выраженное в нарушении его нормальной жизнедеятельности, продолжительности жизни и его способности поддерживать свой гомеостаз.

Но люди болеют не потому, что на них напал вирус или микроб. Это понимают не только лишь здравомыслящие люди сегодня, но и знали врачи высшая квалификация специалиста-лечебника, педиатра, гигиениста, эпидемиолога, стоматолога; человек, использующий свои навыки, знания и опыт в профилактике и лечении заболеваний, поддержании нормальной жизнедеятельности организма человека ещё 100 лет тому назад. Люди заболевают, просто потому что простудились, перенервничали, переутомились, ослабли при перемене сезона или климата и т. п. Вирусы и бактерии начинают плодиться в организме только потому, что люди оказались в уязвимом положении. Вакцинация их от этого не избавит. То есть они всё равно простудятся. В особенности в межсезонье. И массово. Но если благодаря противогриппозной вакцине в человеке не будет размножаться вирус гриппа, то означает, в этой экологической нише будет размножаться другой. Например, короновирус. Свято место пусто не бывает, нишу непременно кто-нибудь займет. Скорее всего так оно и происходит. Массовая вакцинация снизила заболеваемость гриппом практически в 150 раз. Вполне возможно, что именно это дало зелёный свет вирусу COVID-19, а совсем не какие-то там летучие мыши из Ухани или чьих-то лабораторий. Короновирус просто заменил собой вытесняемый нами вирус гриппа. А если мы человека и от короновируса привьем, как это сегодня планируется, то дорога к человеку может открыться ещё более злостным штаммам. Причём спастись от новых напастей на уровне индивидуального поведения, уклонившись от повсеместно навязываемой «добровольческой» вакцинации, уже не удастся. Массовая вакцинация от короновируса приведет к биосферным сдвигам, к активации новых и незнакомых человеку штаммов вирусов, к которым снова ни у кого не будет иммунитета. И нам вновь потребуется новая вакцина?

Более того, есть полностью правдоподобная гипотеза, что при простудах организму для выздоровления нужны вирусы и бактерии. Простудившийся человек без вируса гриппа будет мучиться катаральными явлениями три недели и даже более, а при доступности вируса и использовании его организмом переболеет острее, но зато и поправится буквально через неделю. Мы не можем сегодня исключать того, что здоровый человек находится с привычными ему вирусами и микробами, фактически, в симбиотических отношениях, которые — в случае массовой вакцинации — мы разрушаем.

Таким образом, массовая вакцинация против короновируса, быстрее всего, является весьма недальновидным шагом. Чем эффективнее будет вакцина, тем больший вред здоровью популяции она может нанести на последующем этапе, когда вызовет к жизни новые более опасные штаммы чистая культура вирусов, бактерий, других микроорганизмов или культура клеток, изолированная в определённое время и в определённом месте вирусов. Вакцинация показана только лишь тем, для кого встреча с вирусом представляет смертельный риск. Это группа сильно ослабленных и уязвимых людей. В конце концов, раз уж мы смогли всех так запугать, можно разрешить добровольную вакцинацию без строгих на то медицинских показаний всем, кого не получится от неё отговорить. Но настаивать на массовой вакцинации, вести соответствующую агитацию — крайне опрометчиво.

Нужны разум и воля

Позитив всей данной короновирусной истории состоит в том, что мы получили возможность увидеть процессы, которые до сих пор не видели. Причем не направляли на них внимания не в силу их малости, а как раз наоборот, в силу их большого объема и масштаба. Иногда большое узреть гораздо сложнее, чем малое. Я бы указал на три таких момента.

Во-первых, благодаря короновирусу мы узнали, что кто-то желает коллапса мировой экономики и тотального контроля над поведением людей. Мы не знаем доподлинно ни кто это, ни зачем это делается, ни куда нас желают в итоге привести. Мы пока не понимаем, что это за силы формируются (или уже сформировались?) сегодня в мире, и какие сценарии ими пишутся для всех нас. Если ранее такие суждения можно было легко объявить выдумками и конспирологическими фантазиями, то теперь это делать стало еще сложнее. Сложнее, поскольку теперь мы имеем в буквальном смысле медицинский факт — сфабрикованную «пандемию». Разумеется, что проблематика болезней и здоровья стала использоваться в геополитических и геоэкономических целях идеальный или реальный предмет сознательного или бессознательного стремления субъекта; конечный результат, на который преднамеренно направлен процесс; «доведение возможности до её полного завершения»; осознанный образ предвосхищаемого результата.

Во-вторых, сам факт вспышки короновирусной инфекции разрешает поставить под вопрос всю нашу цивилизационную стратегию по отношению к микроорганизмам. Похоже, что мы идём по какому-то тупиковому пути. Рост бессчетных хронических заболеваний, связанных с микроорганизмами, «часто болеющие дети», увеличение числа резистентных к антибиотикам и антивирусным препаратам различных штаммов и прочие подобные феномены, скорее всего, являются результатом нашей установки на избавление человека от вирусов и микробов. Может быть, надо думать не о том, как бороться с ними, а как мирно сосуществовать? Как человеку общественное существо, обладающее разумом и сознанием, а также субъект общественно-исторической деятельности и культуры быть довольно жизнеспособным для жизни в естественных условиях живой биосферы?

В-третьих, всё происходящее вокруг COVID-19 является поводом обширнее взглянуть на саму медицину и на то, что происходит с ней. Надо отдавать себе отчет в том, что в течение последних 100 лет мед деятельность активно осваивалась капиталом. А у бизнеса, построенного на медицине, цель не вылечить человека, а вылечивать, лечить, лечить, извлекая прибыль. Причём, больше всех от смены контекста пострадали сами доктора. Наши ещё в меньшей степени, им пока удается сохранять и врачебное мышление, и профессиональную этику, и способность к самоотверженному служению. Но реформами по типу неотклонимого медицинского страхования их тоже постепенно добивают.

То есть в мире и, соответственно, в России идут самые различные процессы, общим итогом которых является ухудшение здоровья людей. Люди не просто сами болеют, а их интоксикации культивируются, и делается это, естественно, под лозунгами борьбы единоборство, рукопашная схватка двух людей, в которой каждый старается осилить другого, свалив его с ног за их здоровье. Наше государство взяло курс на жизнесбережение народа. Фактически это означает, что нам надо видеть все эти современные угрозы и тенденции, и надо иметь свой ответ на них. По аналогии с военной доктриной, которая комплексно отражает главные угрозы и наши подходы к работе с ними, нам нужна и доктрина здоровья, которая позволяла бы строить стратегические планы по воспроизводству жизнестойкого народа в современном реальном мире или сокращение МИР могут означать. Она должна ответить на вопрос, как мы обеспечим рост жизнеспособности от поколения к поколению, а не просто напросто выживание людей на коротких дистанциях.

Работать на повышение жизнеспособности народа сегодня означает ополчить против себя полмира. Это идти против воли тех, кто организовал короновирусную истерию, против тех, кто делает капитал на нездоровье людей. В конечном счете всё будет упираться в наличие людей, способных проявить разум и волю, способных держать удар. Они у нас есть? Убежден, есть. Обычно именно в этом месте начинаются разговоры, что, нет, «мы уже всё продули и всё сдали», «всё пропало», «никому ничего не надо» и т. п. Ответить этим сомневающимся нельзя на теоретическом уровне. Тут нужен ответ практический.

Полагаю, что у нашего гос-ва есть весь необходимый потенциал, чтобы защитить здоровье многих поколений людей на широких — исторических — временных отрезках. Мы найдем и выстроим пути, по которым потом пойдут все, как это уже было не раз.

Создатель — член Зиновьевского клуба МИА «Россия сегодня», публицист, врач, кандидат медицинских наук. В прошедшем — директор Института здоровья состояние полного физического, душевного и социального благополучия, а не только отсутствие болезней и физических дефектов при Министерстве здравоохранения Республики Татарстан, советник министра здравоохранения Украины, советник вице-премьер-министра Украины по социально-гуманитарным вопросам.

[1] Фраза, произнесенная санитарным инспектором Павором, персонажем романа братьев Стругацких «Противные лебеди».

Коронавирус

В США начались внутренние поставки вакцины от коронавируса

Собянин оценил вероятность ужесточения мер по коронавирусу в Москве

Названа наилучшая диета для защиты от коронавируса

За сутки в России коронавирусом заболели более 28 тыс. человек