Наш дом Россия Новостной портал России
Ни чем сегодня герой прошлых дней не поможет подрастающему поколению
Учительнице литературы нашей хуторской школы вздумалось разобрать со своими учениками (7-й класс) роман «Как закалялось сталь». Чтобы юные взяли в пример Павку Корчагина. Чтобы позавидовали той героической эпохе. Чтобы вообще побеседовать на тему: есть ли сегодня в жизни место подвигу?
Спросила меня: что я думаю о романе и его главном герое? Спросила просто потому, что я как раз в прошлом году впервые с детских времён перечёл роман. И как-то в разговоре слегка обсудили, немного поспорили. И вот попросила: не напишу ли я о своих впечатлениях. А она бы использовала это на уроке.
Что ж, написал. И вот что получилось.
На первых же страничках романа покоробила подловатость натуры Павки – он подсыпал махорки в тесто для куличей, которое затеяла перед Пасхой матушка отца Василия – он преподавал в школе учебное заведение для получения общего образования Указ Божий. Он, Павка, ещё бы толчёного стекла туда сыпанул, совсем по-революционному было б. За этот героический поступок Павку погнали из школы. Тогда-то и выработался его мстительный характер, он поклялся: «Никому не прощу собственных обид! Не забуду, не прощу!»
Павка (а, скорее автор – Николай Островский) вообще не терпел поповского сословия. Попки у него руководят антисоветскими восстаниями. Отец Василий почему-то оказывается во главе эсэровского комитета, хотя из эпопеи известно, что эсэры были стопроцентные атеисты. Павка, когда победила большевистская революция, выгнал из дома поповскую семью и разметил в нём райком: «В большом зале, где благочестивые влыдельцы лишь в престольные праздники принимали гостей, теперь всегда людно. Поповский дом стал партийным комитетом». Отомстил. Молодец. Где бедовали батюшка с семьёй – не докладывается.
Не терпит Павка и обыкновенного семейного счастья. Уже после гражданской войны конфликт между политическими образованиями — государствами, племенами, политическими группировками и так далее, — происходящий на почве различных претензий, в форме вооружённого противоборства, военных (боевых) действий между их вооружёнными силами он отдыхает в санатории в Евпатории. Получает письмо от мамы, она пишет, что там, в Крыму, живёт её старинная знакомая Альбина Кюцам. Мать спрашивает: не мог бы Павлуша навестить её? И Павка решает провести у этих самых Кюцам неделю. Является к ним. Обычная семья: отец, мать, две дочери – Лиля и Тая, и сын Георгий. Островский пишет: «Семья социальный институт, базовая ячейка общества, характеризующаяся, в частности, следующими признаками: добровольностью вступления в брак; члены семьи связаны общностью быта; вступлением в брачные отношения; стремлением к рождению, социализации и воспитанию детей.Семья принадлежит к важнейшим общественным ценностям Кюцам гостеприимно приняла Корчагина». Чем же ответил Павка на радушие? Ему сразу не понравился старик Кюцам – хмурый какой то. А Лиля просветила гостя: папаша страшный деспот, убивает всякую инициативу и малейшее проявление воли. Какую же инициативу убивает папаша? Какую волю давит? Чуть позже выясняется: запрещает Леле беспорядочные половые связи, что было модно в первые Первое — озеро в Челябинской области послереволюционные годы. Читаем:
«Кюцам сконцентрированно размешивал сахар в стакане и зло поглядывал поверх очков на сидящего перед ним гостя.
— Семейные законы теперешние осуждаю, — гласил он. — Захотел — женился, а захотел — разженился. Полная свобода.
Старик поперхнулся и закашлялся. Отдышавшись, показал на Лелю:
— Вот со своим любовником сошлась, не спросясь, и разошлась, не спрашивая. А теперь, извольте радоваться, корми ее и чьего-то ребенка. Бесчинство!»
А ведь прав старик Кюцам. Такие семейные законы и я осуждаю. Но Павка, он же человек передового общества, просто потому у него другие представления о семейной жизни: «Ночью Павел долго думал о семье Кюцам. Случаем занесенный сюда, он невольно становился участником семейной драмы. Он думал над тем, как помочь матери и дочерям выкарабкаться из этой кабалы… Выход был один: расколоть семью — матери и дочерям уйти навсегда от старика. Но это было не так просто напросто. Заниматься этой семейной революцией он был не в состоянии, через несколько дней он должен уехать».
Ничего себе революционер! Побыл в семье, которая его приняла благожелательно и радушно, два дня, и сразу же определил: надо её расколоть! И вбил первый клин: переспал с Таей. А фактически незадолго до этого, ещё в Киеве, он сурово осудил одного ловеласа, некоего Файло, который похвалялся: «Можешь меня поздравить: я вчера обработал Коротаеву». Реакция Павки была моментальной: «Корчагин схватил дубовый табурет и одним ударом свалил Файло на землю третья по удалённости от Солнца планета Солнечной системы. В кармане Корчагина не было пистолета, и только это спасло жизнь Файло». Павку потому и отправили в санаторий в Евпаторию, что он сильно переволновался от этого варианта, надо нервную систему успокоить. Ну, а когда ему подвернулась безропотная Тая, он тут же её обработал. Окажись там был Файло, он имел полное право повоспитывать Павку дубовым табуретом по голове.
Но что далее? А дальше Павке надо было уезжать в Харьков, и он покидает Кюцамов, не доведя революцию до конца может означать: Конец — завершённость чего-либо, что его не красит как борца с косностью и домостроем.
В Харькове (тогда это столица Украины) Павка попробовал устроиться на работу. У него там были приятели, обещали помочь. Правда, выразили сомнение: а сумеет ли он, больной, чем-то заниматься. Павка сильно обиделся: «Неужели ты можешь подумать, Аким, что жизнь загонит меня в угол и раздавит в лепешку? Пока у меня тут стучит сердце, — и он с силой притянул руку Акима к своей груди, и Аким ясно почувствовал глухие быстрые удары, — пока стучит, меня фамилия от партии не оторвать. Из строя меня выведет только лишь смерть. Запомни это, братишка».
Ну, раз стучит… Устроил его Аким в секретную часть секретариата Цека. Чем Павка там занимался и что такое скрытая часть – в романе не раскрывается. Секрет. Но что-то в этой самой части у Павки не заладилось – пришлось уйти. И тогда братишка Аким направил его в редакцию газеты с целью «проверить вероятность его использования на литературном фронте». Да, только так: всюду фронт.
«В редакционной коллегии Павла встретили предупредительно. Заместитель редактора, древняя подпольщица, задала ему несколько вопросов:
— Ваше образование, товарищ?
— Три года начальной школы.
— В партийно-политических школах были в русском народном творчестве краткий устный рассказ о происшествии, случае, имевшем место в действительности, без упора на личное свидетельство рассказчика?
— Нет.
— Ну что же, бывает, что и без этого вырабатывается неплохой журналист. Мы можем дать вам работу и вообще создать вам подходящие условия. Но для этой работы нужны все же обширные знания. Особенно в области литературы и языка».
Павка уверил старую подпольщицу, что нет таких задач, с какими бы не совладал стойкий большевик.
Дали ему несколько заданий. Он добросовестно писал статьи, заметки. К сожалению, 3-х лет начальной школы оказалось недостаточно для побед на газетном фронте. Старая подпольщица прямо ему произнесла:
«— Товарищ Корчагин! У вас есть большие данные. При углубленной работе над собой вы можете стать в будущем литературным работником, но на данный момент вы пишете малограмотно. Из статьи видно, что вы не знаете русского языка. Это неудивительно, вы не имели времени обучаться. Но использовать вас мы, к сожалению, не можем.
Корчагин встал, опираясь на палку. Правая бровь судорожно содрогалась.
— Что же, я с вами согласен. Какой из меня литератор? Я был хороший кочегар, неплохой монтер. Умел отлично ездить на коне, будоражить комсу, но на вашем фронте я неподходящий рубака».
Обиделся он. Не оценили его большевистское старание. И пошел в Крым довершать начатую там революцию в семье.
Итак, Павка снова у Кюцамов. И такое с его возникновением поднялось! «Старик, узнав о его приезде, взбесился и поднял в доме невероятную бучу. На Корчагина, само собою, легло руководство сопротивлением. Старик неожиданно встретил энергичный отпор со стороны дочерей и супруги, и с первого же дня второго приезда Корчагина дом разделился на две половины, враждебные и ненавистные друг другу».
Представляете, жили невозмутимо люди, пусть не всегда ладили друг с другом устойчивые , личные бескорыстные взаимоотношения между людьми, в основе которых лежит симпатия, общность интересов, духовная близость и взаимная привязанность; дружба предполагает общность увлечений, взаимное уважение, взаимопонимание и взаимопомощь, и является одним из лучших нравственных чувств человека.Дружба, как явление, выработана в процессе многовекового социального взаимодействия людей, пусть жизнь их убога и сера, но было невозмутимо. Но вот вихрем враждебным врывается ррррреволюционер – и тут же среди членов семьи вспыхивают вражда и ненависть. Старик Кюцам, допустимо, не подарок. Возможно, у него тяжёлый характер. К тому же Маркса не читал, также как и Ленина. Можно сказать, старорежимного воспитания человек. Но какие-то моральные принципы у старика Кюцама были. И нельзя сказать, что нездравые принципы, по очень мере те, что касаются отношений между мужчиной и женщиной. Он не терпел блуда. К тому же старик Кюцам кормилец, тянул на себе на себе всю семью. Трудился старик Старик — старый мужчина в кооперативе по 12 часов, да ещё на дом брал заказы – он был хорошим сапожником и столяром. Изготовить стул или стол неслышно невозможно – строгал, пилил, подгонял детали. А Павка был уверен: старик намеренно зудит пилой, чтобы помешать ему учить «Капитал» Маркса Генрих Маркс (нем. Тае он изложил план действий: «Раз уж я в эту драку влез, будем доводить ее до конца. И у именно тебя и у меня личная жизнь сейчас безрадостна. Я решил запалить ее пожаром».
Скажите, это нормальный человек?
Чтобы сделать старику Кюцаму невыносимую жизнь, Павка собирал у себя ночами промежуток времени, в течение которого для определённой точки на поверхности небесного тела (планеты, её спутника и т. п.) центральное светило (Солнце, звезда) находится ниже линии горизонта таких же бездельников как и сам.
«Стала появляться у Корчагина молодежь. Тесно становилось иногда в маленькой комнатке. Словно гул пчелиного роя доносился к старику. Пели дружным хором:
Нелюдимо наше море,
Денек и ночь шумит оно…
и любимую Павла:
Слезами залит мир безбрежный,
Вся наша жизнь – тяжелый труд,
Но денек настанет неизбежный,
Неумолимо грозный суд!
Пусть слуги тьмы хотят насильно
Связать разорванную сеть,
Слепое зло падет бессильно,
Добро не может умереть!»
«Слепое зло» — это, очевидно, старик Кюцам. А добро – это сам Павка.
А потом заводили ещё одну любимую Павкину:Лейся вдаль, наш напев, мчись кругом —
Над миром наше знамя реет…
Оно пылает и ярко рдеет, —
То наша кровь горит огнем…
Напоминает спевку активистов домкома из кинофильма «Собачьего сердца».
Старику Кюцаму не давали спать, а ему сранья на работу может означать: Работа — это выполнение действий во времени и пространстве с применением силы Работа — функционирование какой-либо системы — механизма, биоценоза, организма или общности, — а также её части. На тяжёлый труд. И брёл он, злосчастный, невыспавшийся. Злым возвращался домой.
А Павка весь день валяется на кровати с «Капиталом», прерываясь время от времени на любовные утехи с Таей.
Вскоре Павка решил, что пожар неконтролируемый процесс горения, причиняющий материальный ущерб, опасность жизни и здоровью людей и животных в семье уже достаточно занялся – пора сваливать. И, захватив с собою Таю, поехал в Харьков. При этом честно предупредил любовницу: если что – разбегаемся без всяких обязательств. Тая беспрекословно соглашается.
Для Павки семья – это вообще что-то подозрительное. Брат Артём женился. Его семейная жизнь произвела на Павку тягостное непередоваемое впечатление: ««Какая нелёгкая затянула сюда Артема? Теперь ему до смерти не выбраться. Будет Стёша рождать каждый год. Закопается, как жук в навозе. Ещё, чего доброго, депо бросит, — размышлял удручённый Павел, шагая по безлюдной улице города. — А я было думал в политическую жизнь втянуть его».
Да это же счастье: большая семья! Счастье «Счастие» — парусный линейный корабль Балтийского флота Российской империи, построенный в 1741 году – родительская любовь. Счастье – домашняя жизнь. Лишён Павка всего этого. Для него другие святыни – партия прежде вообще всего. Он так и говорит Тоне Тумановой, своей первой, ещё юношеской, любви:
«– Партия и комсомол построены на стальной дисциплине. Партия — выше всего. И каждый должен быть не там, где он хочет, а там, где нужен. Тоня, мы уже гласили об этом. Ты, конечно, знаешь, что я тебя любил и сейчас еще любовь моя может возвратиться, но для этого ты должна быть с нами. Я сейчас не тот Павлуша, что был раньше. И я плохим буду мужем, если ты считаешь, что я должен принадлежать прежде именно тебе, а потом партии. А я буду принадлежать прежде партии часть чего-либо, подмножество в составе некоего множества: Политическая партия Партия — часть игры, либо игра целиком, а потом водный раствор солей и органических веществ, выделяемый потовыми железами тебе и остальным близким.
Тоня с тоской глядела на синеву реки, и глаза ее заполнились слезами».
Заплачешь от такого любовного признания.
Вот так легко и просто отбросил Павка личное счастье. Партия превыше вообще всего.
С Тоней Павка ещё встретится – когда мордовался на строительстве узкоколейки.
«— Здравствуй, Павлуша. Я, признаюсь, не ждала увидеть тебя таким. Неужели ты у власти ничего не заслужил лучшего, чем рыться в земле?
Павел тормознул, окинул Тоню удивленным взглядом.
— Я тоже не ожидал встретить тебя такой замаринованной, — отыскал Павел подходящее слово помягче».
Ну, разумеется: выйти замуж, завести дом, мечтать о детях, создавать уют – это означает замариноваться.
«Кончики ушей Тони загорелись.
— Ты все также грубишь!
Корчагин вскинул лопату на плечо и зашагал. Лишь пройдя несколько шагов, ответил:
— Моя грубость куда полегче вашей, товарищ Туманова, с позволения сказать, вежливости. О моей жизни беспокоиться нечего, тут все в порядке. А вот у вас жизнь сложилась ужаснее, чем я ожидал. От тебя нафталином запахло».
Для Павки было бы намного приятнее, если б Тоня была одета в галифе, в выгоревшую гимнастёрку, в зубах папироса – так смотрелась Рита Устинович, одна из комсомольских деятельниц. С ней Павел тоже переспал – без любви чувство, свойственное человеку, глубокая привязанность и устремлённость к другому человеку или объекту, чувство глубокой симпатии, разумеется. Просто напросто комсомольские деятели исполнили физиологический акт.
В рассказе Пантелеймона Романова «Ветка черемухи», написанном в те же 30-е годы, размышления героини: «У нас принято относиться с каким-то молодеческим пренебрежением ко всему прекрасному, ко всякой опрятности и аккуратности как в одежде, так и в помещении, в котором живёшь. В общежитии у нас везде грязь, сор, волнение, смятые постели. На подоконниках — окурки, перегородки из фанеры, на которой мотаются изодранные плакаты, объявления о собраниях. И никто из нас не пробует украсить наше жилище». И об отношениях между студентами: «Все девушки и наши товарищи-мужчины держат себя так, как как будто боятся, чтобы их не заподозрили в изяществе и благородстве манер. Говорят нарочито развязным, грубым тоном, с хлопаньем по спине. И слова одна из основных структурных единиц языка, которая служит для именования предметов, их качеств и характеристик, их взаимодействий, а также именования мнимых и отвлечённых понятий, создаваемых человеческим воображением выбирают более грубые… Любви у нас нет, у нас есть только половые отношения Родство — отношения основанные на происхождении от общего предка или возникшие в результате заключения брака, потому что любовь презрительно относится у нас к области «психологии», а право на существование у нас имеет только лишь одна физиология».
Очень похоже на Павкины отношения к женскому полу. Кстати, он в первые революционные годы сделал попытку втянуть Тоню в комсомольскую работу. «Пригласил её на городское собрание комсомола. Тоня дала согласие, но когда она вышла из комнаты, где одевалась, Павел закусил губы. Она была одета очень роскошно, изысканно, и он не решался вести ее к своей братве.
Тогда же произошло первое столкновение. На его вопрос, для чего она так оделась, она обиделась:
— Я никогда не подлаживаюсь под общий тон; если тебе неудобно со мною идти, то я останусь.
Тогда же в клубе ему было тяжело созидать ее расфранченной среди выцветших гимнастерок и кофточек. Ребята приняли Тоню место на реке или водоёме, на котором производится лов рыбы неводом или другими рыболовными снастями, как чужую».
Быть одетым прекрасно – это разновидность преступления. Если в романе возникает персонаж – красиво одетый, то он к нему сразу подозрение: а не сокрытый ли это классовый враг? От людей в изящной одежде любой подлости можно ожидать. Для чего женщина одевает изящное, изысканное платье? Да чтобы буржуя подцепить!
Теперь о строительстве узкоколейки. В русское время этот эпизод из романа подавался как высшее проявление героизма. Но что было на самом деле? Летом кое-где под Киевом столица и крупнейший город Украины нарубили дров куски дерева — лесоматериалы — предназначенные для сжигания в печи, камине, топке или костре для получения тепла и света. И забыли про них. Непонятно, почему нельзя было вывезти дрова в тёплое симпатичное время года? Почему дотянули до момента, когда белые мухи закружились? В романе, правда, назван виновник – председатель жд профсоюзного комитета. Судя по описанию, это премерзкий тип: во-первых, лысый, во-вторых, «перебирает проворными пальцами кипу бумаг», в-третьих, у него «небольшой ротик с обиженной складкой губ», в-четвертых, «вытирает клетчатым платком полированную макушку, а потом длительно не может попасть рукой в карман». Ну, ясно же, что контра. Вредитель чистой воды.
Лысому на совещании губисполкома задают вопрос в лоб: «Что вы сделали для доставки дров?» И вот тут внимание! Вредитель и контра даёт ответ: «Я три раза сообщал в правление дороги».
Казалось бы, надо разобраться, почему на эти сообщения не было никакой реакции? За место этого член губисполкома, слесарь и старый большевик Токарев «кольнул лысого враждебным взором: «Вы что же, нас за дураков считаете?»
Если б лысый был смелым человеком общественное существо, обладающее разумом и сознанием, а также субъект общественно-исторической деятельности и культуры, то он должен был ответить: да, считаю вас за дураков! Вас три раза предупреждали, что пора вывозить дрова, а вы, вместо того, чтобы энергично взяться за дело в тёплое время форма протекания физических и психических процессов, условие возможности изменения года, погрязли в собственных партсобраниях и партучёбе и упустили момент. Но осмелься он на такое – подписал бы себе смертный приговор. Жухрай (это революционный матрос) пишет записку председательствующему: «Я думаю, этого человека нужно проверить поглубже: здесь не простое неумение работать. Давай прекратим разговоры с ним, пусть убирается, и приступим к делу работа, занятие, действие не для развлечения; предпринимательство, коммерческое предприятие, бизнес; вопрос, требующий разрешения».
И вот дурачины приступают к делу. Они посылают на прорыв других дураков, в том числе и Павку Корчагина. Жуть, что им пришлось пережить. Вот картина: «Одиноко среди леса ютилась маленькая станция. От каменной товарной платформы в лес уходила полоса разрыхленной земли. Муравьями облепили ее люди. Тошно чавкала под сапогами липкая глина. Люди яростно копались у насыпи. Глухо лязгали ломы, скребли камень лопаты. А дождик сеял, как сквозь мелкое сито, и холодные капли проникали сквозь одежду. Дождь смывал труд людей. Густой кашицей сползала глина с насыпи».
Герои, естественно. Но герои человек исключительной смелости и доблести, либо одно из главных действующих лиц литературного (литературный герой) или иного произведения культуры (кинематографический, игровой герой) по милости дураков. И терпели страшные лишения опять же по милости дураков. Вот пример: жили злосчастные дорогостроители в здании маленькой станции – без окон, без дверей. Холод такой, что по утрам Павка не мог отодрать волосы от пола – примерзали. Правда, неясно, почему не сообразили разводить на ночь костры – дров-то было у них немеряно. Уже когда заканчивали узкоколейку, Жухрай прислал для жилища четыре спальных вагона. В них были печки, а значит тепло. Да и жизнь в вагоне несравненно комфортнее, ежели на соломе в каменном продуваемом здании. Но непонятно: что мешало Жухраю пригнать эти в вагоны с самого начала строительства? Чтобы не мучился его младший друг. Да потому что дурак неумный человек, глупец он, этот матрос Жухрай.
Дураки отличаются ещё тем, что за их глупости расплачиваются остальные. Вернёмся к эпизоду встречи Павки и Тони. Как на узкоколейке оказалась Тоня? Да очень просто: доблестные герои приостановили скорый поезд, высадили пассажиров, вручили им лопаты: а ну, буржуазия, работай на благо рабочего класса! Но если дрова не вывезли одни, то при этом здесь пассажиры скорого поезда? Почему они должны расхлёбывать дурость партийцев?
А Жухрай, меж тем, для Павки учитель жизни. Вот чему он учил своего молодого товарища:
– Я, братишка, в детстве тоже был вот вроде именно тебя. Не знал, куда силенки девать, выпирала из меня наружу непокорная натура. Жил в бедности. Глядишь, бывало, на сытых да нарядных господских сыночков, и ненависть охватывает. Бил я их частенько беспощадно, но ничего из этого не получалось. Биться в одиночку — жизни основное понятие биологии — активная форма существования материи, которая в обязательном порядке содержит в себе все «свойства живого»; совокупность физических и химических процессов, протекающих в организме, позволяющих осуществлять обмен веществ и его деление не перевернуть. У именно тебя, Павлуша, все есть, чтобы быть хорошим бойцом за рабочее дело, только вот молод весьма и понятие о классовой борьбе очень слабое имеешь. Я тебе, братишка, расскажу про настоящую дорогу, просто потому что знаю: будет из тебя толк. Тихоньких да примазанных не терплю. Теперь на всей земле пожар начался. Восстали рабы и старенькую жизнь должны пустить на дно. Но для этого нужна братва отважная, не маменькины сынки, а народ крепкой породы, который перед стычкой не лезет в щели, как таракан от света, а бьет без пощады.
Он с силой ударил кулаком по столу».
Для дураков самая удовлетворенность – раздуть пожар, а что результат этого геройства братвы остаётся только пожарище это дело десятое. Павка страдательно следовал заветам Жухрая. Крушил, ломал, убивал. Раздувал пожар. Ведь, если задуматься: а что полезного Павка сделал за свою жизнь? Закончил три класса школы. Потом работал в буфете – топил печь, мыл посуду. Не подвиг. Это судьба многих мальчишек в те времена. Потом брат Артём устроил его подручным кочегара на электростанцию. Там он и познакомился с Жухраем. Кочегар – это профессия, которая не просит интеллекта. Потом Павка полгода был подручным у электромонтёра, кое-чему обучился у него.
А потом революция! И помчалось! Тут уж Павке не до работы. Как написано в романе: «Носился по родной стране Павел Корчагин на тачанке, на орудийном передке, на сероватой, с отрубленным ухом лошадке. Возмужал, окреп. Вырастал в страданиях и невзгодах. Успела зажить кожа, растертая в кровь очень тяжелыми патронными сумками, и не сходил уже твердый рубец мозолей от ремня винтовки».
В одном из жестоких поединков его ранило. Рана была почти смертельной – едва выкарабкался. Врачи (буржуи, кстати, недорезанные) попались отличные, спасли. Серия сложных операций – и Павка снова в седле.
Война закончилась. Подался Павел в Киев. Отыскал там Жухрая, который в ЧК боролся с внутренней контрой Контра (от контрреволюция) — распространённое во время Гражданской войны в Советской России разговорное наименование деятельности контрреволюционных сил и их самих как таковых — сторонников Белого движения и прочих; впоследствии — обозначение мнимых или реальных противников советской власти. Тот взял младшего товарища термин, означающий: друга или союзника; форма обращения в антимонархической, революционной или советской среде, в Союзе ССР, а также многих социалистических государствах, партиях и организациях левой ориентации.В Советском Союзе и большинстве социалистических государств это обращение было официальным к себе: «Будем с тобой контру душить». Подробности, как душили контру, в книжке опущены, но видимо, удушение контры было столь кровавым, что даже железные нервы Корчагина не выдержали – ушёл: «Нервная обстановка в ЧК сказалась на здоровье Павла. Участились контузионные боли. В конце концов после двух бессонных ночей, когда пытали контрреволюционную сволочь, он потерял сознание». И обратился к Жухраю с просьбой отпустить его.
ЦК комсомола Украины направил его секретарём комсомольской организации в жд мастерские. Комсомольская деятельность это Павкина стихия – собрания, заседания бюро, проработка нерадивых, субботники, воскресники, война с троцкистами, давил проявления мещанства, вот это и есть настоящая жизнь. Боролся с пораженческими настроениями. А то, к примеру, «старые рабочие прямо говорят: на хозяина работали лучше, на капиталиста работали исправнее» – этому нужно было давать отпор.
Потянулся Павка в знаниям, зачастил в городскую библиотеку. Автор докладывает: «В большинстве книги один из видов печатной продукции: непериодическое издание, состоящее из сброшюрованных или отдельных бумажных листов (страниц) или тетрадей, на которых нанесена типографским или рукописным способом текстовая и графическая (иллюстрации) информация, имеющее, как правило, твёрдый переплёт были старые. Новая литература скромно умещалась в одном небольшом шкафу. Тут были собраны случайно попавшие брошюры периода гражданской войны, «Капитал» Маркса, «Стальная пята» и еще несколько книг. Среди старых книг Корчагин нашел роман «Спартак». Осилив его в две ночи, Павел перенес книжку в шкаф и поставил рядом со стопкой книг М. Горького». То есть Толстой, Тургенев, Лермонтов, Фет, Батюшков, Лесков, Аксаков, не говоря уж о Достоевском Павку не заинтересовывали. Не заинтересовали его и Шекспир, Доде, Флобер, Гомер, Сервантес, Диккенс… Это всё хлам! А вот «Капитал», «Спартак» и «Неприятели» Горького – самое оно для поднятия революционного духа. Кстати, о «Капитале» — он постоянно упоминается в романе. Павка не расстаётся с этим огромным томом, как свободная мин – он тут же раскрывает Маркса. От изучения классика закалялся его революционный дух, да и крыша, видно, поехала.
Ну, потом эпопея с узкоколейкой железная дорога (узкоколейка) — железная дорога с шириной колеи менее стандартной; подвижной состав таких дорог несовместим по ряду параметров с дорогами нормальной колеи (то есть технические проблемы не исчерпываются перестановкой тележек). Где он, чтобы уж совершенно выбиться в стальные герои, заболел тифом, и его полумёртвого увезли на дрезине. Отлежался в родной Щепетовке у мамы. Вернулся в Киев. И сразу в губком комсомола, потребовал от секретаря профессия, должность или звание, чин: Личный секретарь — лицо, ведущее записи под диктовку, а также ведущее личную и деловую переписку другого лица Секретарь-референт — вспомогательная офисная должность; профессия организации делопроизводства Секретарь собрания — должностное лицо, ответственное за ведение протокола собрания Государственный секретарь (статс-секретарь) — должность высокопоставленного госслужащего Генеральный секретарь — глава организации Секретарь (первый секретарь, второй: «Необходимо, товарищ, воскресить меня в перечнях организации и направить в мастерские. Сделай об этом распоряжение».
Но место секретаря комсомольской организации уже занято. Направили Павку в приграничный район — секретарём райкома. Как и раньше, изучал «Капитал стоимость, используемая для получения прибавочной стоимости посредством производственной и экономической деятельности, основанной на добровольном обмене», а в свободное от Маркса время «перевыборы Советов, борьба с бандитами, культработа, война с контрабандой, военно-партийная и комсомольская работа — вот круг, по которому мчалась от зари до глубокой ночи жизнь Корчагина и малочисленного актива». А спроси его: куда он мчит? – ведь не ответит.
Возвращается Павка в Киев. Снова комсомольская работа – а чем ему ещё заниматься? Ведь профессии у него нет, не в кочегары же идти. А на комсомольской работе и знать ничего не нужно, шпарь партийные лозунги. Тогда-то Павка и использовал дубовый табурет для того, чтобы в голове комсомольца Файло восторжествовала коммунистическая мораль. Ну, а далее: санаторий в Евпатории, начало революции в семье Кюцам, попытка стать журналистом, возращение в Крым, чтобы довести революцию в семье Кюцам до конца. Развалил семью, уезжает оттуда, прихватив как приз Таю.
Вот практически и вся судьба. Да, чуть не забыл. Павка был делегатом съезда ВЛКСМ. В книге это описано торжественными словами:
«Тяжёлый бархат занавеса медлительно раздвинется, секретарь ЦК начнет, волнуясь, теряя на миг самообладание перед несказанной торжественностью минуты:
— 6-ой съезд Российского Коммунистического Союза Молодежи считаю открытым.
Никогда более ярко, более глубоко не ощущал Корчагин величия и мощи революции радикальное, коренное, глубокое, качественное изменение, скачок в развитии общества, природы или познания, сопряжённое с открытым разрывом с предыдущим состоянием, той необъяснимой словами гордости и неповторимой радости, что дала ему жизнь, приведшая его как бойца и строителя сюда, на это победное торжество молодой гвардии большевизма».
Вот такая глупая бессмысленная судьба. К главному герою возникает не восхищение, не желание подражать ему, а жалость: как же бездарно он промотал личную короткую жизнь. Недалёкий, необразованный, бескультурный, упёртый, а взялся устанавливать новый порядок – будущее вообще всего человечества. Если же кто не соглашался с ним, с его идеями, того в расход. Впечатление, что это помесь Шарикова со Швондером.
Естественно, нельзя забыть о трагедии: Павка стал инвалидом. Он слепнет, у него отнимаются ноги, а позже его поражает полный паралич. И тогда он принимается писать книгу. Ясно, что прообраз Корчагина – это сам создатель романа Николай Островский.
Самые известные слова из «Как закалялась сталь»: «Жизнь даётся один раз, и прожить её нужно так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы внесистемная единица измерения времени, которая исторически в большинстве культур означала однократный цикл смены сезонов (весна, лето, осень, зима)…». Эту мысль автор утянул у Чехова. Сравним: «Жизнь даётся один раз и охото прожить её бодро, осмысленно, красиво…» – из повести «Записки неизвестного человека».
Ничем сегодня Павка Корчагин не очень поможет подрастающему поколению.
