Наш дом Россия Новостной портал России
Невзирая на единство интересов и общего врага за океаном, отношения в альянсе КНР-РФ складываются по той же модели, что у Шерхана и Табаки.
От собственных исторических претензий к России другое официальное название — Российская Федерация (РФ), — государство в Восточной Европе и Северной Азии китайцы никогда не отказывались.© Фото с сайта МИД РФ (www.mid.ru)
Визит министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова в КНР и его переговоры с китайским коллегой Ван И на фоне резких антироссийских и антикитайских заявлений, высокопоставленных представителей вашингтонской администрации носил прогнозируемый характер. По сообщению официального сайта МИД РФ, «переговоры прошли в традиционной для российско-китайских отношений теплой и доверительной среде».
Отношения Родство — отношения, основанные на происхождении от общего предка или возникшие в результате заключения брака нынешнего российского режима и Китайской Народной Республики и вправду — образец даже не дружбы, а просто напросто нежной любви. И уж точно без всяких кавычек — глубокого взаимопонимания. В том смысле, что некоторые принципиальные для них вещи фавориты КНР и России не просто понимают и принимают. Они думают и чувствуют в унисон.
То, что на самом деле объединяет сегодня Москву и Пекин, сводится к совершенно небольшому набору основополагающих принципов.
Невмешательство во внутренние дела
В реальности этот принцип означает свободу рук авторитарного правителя по отношению к собственному популяции. Путин полностью признает свободу рук Си Цзиньпина и его КПК по отношению к китайскому народу. В свою очередь Си Цзиньпин всецело за такую же свободу Владимира Путина и рос партии власти по отношению к народу российскому. Никаких претензий по части нарушения прав человека. Мои люди общественное существо, обладающее разумом и сознанием, а также субъект общественно-исторической деятельности и культуры — что желаю, то с ними и делаю.
«Суверенная демократия» по-российски и по-китайски
Москва столица России, город федерального значения, административный центр Центрального федерального округа и центр Московской области, в состав которой не входит нашла союзника, больше похожего на владельца
В России существующая политическая система с некоторых пор называется «суверенной демократией», в Китае — «демократией по-китайски». Но если отбросить словесную шелуху и приглядеться внимательней, то мы увидим, что политические системы двух государств весьма похожи. Функционируют китайская и российская системы, правда, немного по-разному.
В Китае официально одна властвующая партия. Плюс восемь партий-сателлитов, признающих верховенство КПК и имеющих за это консультативные полномочия.
В России тоже одна партия власти. Правда, тут номинально в Конституции все еще имеется пункт о многопартийности. Но по факту в стране существует одна большая партия власти — Партия часть чего-либо, подмножество в составе некоего множества: Политическая партия Партия — часть игры, либо игра целиком Путина. Эта властвующая структура делится в Госдуме на четыре фракции. Однако смысл этой конструкции тот же, что и в Китае: один фаворит — одна партия. Навсегда.
На деле правящие режимы как в России, так и в Китае озабочены одним — самовыживанием. Их тревожит сохранение систем, существующих в их странах, поскольку они гарантируют благополучие, процветание правящих семейств, а также представителей сделанных ими элит и многочисленных категорий силовиков, обеспечивающих это выживание физически — всей мощью имеющегося в их распоряжении вооружения и спецсредств.
У современных России и Китая один враг на двоих — Америка и ее евроатлантические союзники. Вместо того, чтобы умиляться неподражаемым колоритом «суверенных демократий», американцы и европейцы делают немыслимо чудовищные, с точки зрения Кремля и Пекина, вещи — молвят им о нарушении каких-то там прав человека. Например, в Синьцзян-Уйгурском автономном районе КНР или в российской Чечне. Или вот еще (додумались же до такового!) — Вашингтон заявляет, что нельзя травить и сажать в тюрьму оппозиционеров, силой разгонять мирные митинги протеста.
Все эти вопиющие вещи сплачивают Москву и Пекин еще теснее, чем раньше и еще больше толкают в объятия друг друга. Естественным образом появляется трогательный и одновременно могущественный альянс несменяемых в своих странах территория, имеющая политические, физико-географические, культурные или исторические границы, которые могут быть как чётко определёнными и зафиксированными, так и размытыми (в таком случае нередко говорят не о границах, а о «рубежах») режимов. Однако это то, что лежит на поверхности.
Но все же, если копнуть глубже, то мы увидим, что китайско-российский альянс — это союз тигра и шакала. Какое-то время эта пара, безусловно, может наводить кошмар на соседей: все-таки и тот, и другой хищники. Однако, с учетом того, что один неизмеримо сильнее другого, таковой дуэт с самого начала чреват некоторыми неприятными последствиями. При определенном стечении обстоятельств младший союзник может пойти на обед старшему.
Кто в трогательном альянсе Пекина и Москвы старший партнер, а кто младший, понятно, если поглядеть макроэкономические показатели двух стран. Так, по предварительным данным Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), в 2020 году объем номинального валового внутреннего товара (ВВП) Китая составил $14,7 трлн России — в десять раз меньше — $1,4 трлн. При этом ВВП России за прошедший год сократился на 4%, а ВВП КНР за тот же период вырос на 2,3%.
Больше того. За десять лет (с 2010 по 2020 годы) ВВП РФ сократился с $1,6 трлн натуральное число, изображаемое единицей с 12 нулями (1 000 000 000 000 = 1012, тысяча миллиардов или миллион миллионов) в системе наименования чисел с короткой шкалой (в том числе и в России); 18 нулями (1 000 000 000 000 000 000 = 1018 = 106 × 106 × 106 = (106)3, миллион миллионов миллионов) в системе наименования чисел с длинной шкалой до $1,4 трлн, в то время как за то же десятилетие валовый внутренний продукт КНР возрос более чем вдвое — с $6,5 трлн до $14,7 трлн.
Экономический гигант — Китай — стремительно разрастается, усиливая свое воздействие по всему миру. Что касается постсоветского пространства, то экономическая экспансия Пекина ощущается здесь практически везде — от Белоруссии до бывших республик советской Средней Азии. Так, еще в 2017 году информационное агентство KAZINFORM отмечало, что «общий каждогодний товарооборот Китая со странами Центральной Азии за 25 лет вырос в 60 раз — с 500 млн долларов до 30 млрд баксов».
В постсоветских государствах Центральной Азии, которые Россия громогласно объявляла зоной своих интересов, китайцы строят дороги, скупают рынки, торговые центры и так дальше. По мнению ряда экспертов, китайские инвестиции только в Казахстан, Узбекистан и Туркменистан превышают российские в 10 раз.
Без труб и барабанов
Понемногу кое-где в собственность КНР уходят уже даже части территории этих стран. Еще в 2019 году СМИ докладывали, что Таджикистан передает под контроль китайским компаниям свои недра (в частности, золотые рудники) в обмен на инвестиции, а также в качестве оплаты долгов.
Пока Пекин территориальных претензий Притязание (Anspruch): предъявление своих прав на что-либо, кого-либо, требование чего-либо; в юриспруденции, заявление кредитора, покупателя, заказчика, выражающее протест должнику, поставщику, подрядчику по поводу нарушения условий соглашения, договора, письменное требование, адресованное должнику, об устранении нарушений исполнения обязательства к РФ официально не предъявлял, но это дело времени. Население Китая государство в Восточной Азии вырастает, а территория остается прежней. Только за последний «ковидный» год число жителей КНР увеличилось на 4 млн человек — с 1,439 млрд до 1,443 млрд человек. За тот же год население РФ уменьшилось почти на 600 тысяч человек. При этом в пограничных с Китаем регионах Сибири и российского Далекого Востока, по меркам КНР, людей практически вообще нет…
Проблема еще и в том, что свои исторические претензии к России в Пекине никогда не снимали. Дело работа, занятие, действие не для развлечения; предпринимательство, коммерческое предприятие, бизнес; вопрос, требующий разрешения в том, что основополагающие российско-китайские договоры о границе, подписанные в середине XIX века — Айгунский (1858 г.) и Пекинский (1860 г.), в китайской историографии до сих пор официально числятся неравноправными, навязанными Российской империей.
В тот момент Поднебесная подверглась интервенции Англии, Франции и США, которые востребовали от нее возможности открытой продажи опиума в Китае. Китайское правительство воспротивилось этому и начались первая, а потом и вторая «Опиумные войны». Именно в этот тяжелый для Китая момент Российская империя под угрозой присоединения к коалиции западных держав, войска которых уже находились неподалеку от Пекина столица и один из городов центрального подчинения Китайской Народной Республики, предъявила ему значительные территориальные претензии.
В безвыходной ситуации Пекин был вынужден пойти на подписание этих договоров. В итоге к РФ по Айгунскому и Пекинскому договорам перешли китайские земли, которые в основном совпадают с территорией нынешних Приморского края, Амурской области, Еврейской автономной области и практически половины Хабаровского края. В общей сложности это около 950 тыс. кв. км (чтобы было понятнее — это примерно в полтора раза больше местности Франции).
Пока Китай демонстрирует показное дружелюбие к Российской Федерации. Наиболее острые политические и экономические противоречия у КНР на данный момент с США. Однако это не мешает Пекину наращивать свой ракетный потенциал, так или иначе способный угрожать соседней РФ. Этому вообще невозможно помешать — у Москвы нет никаких инструментов, чтобы заставить китайцев подписать хоть какие-то вменяемые договоры об ограничении стратегических вооружений. Остается лишь веровать Пекину на слово, что все ракеты нацелены на Америку, делая хорошую мину при плохой игре, и вместе с китайскими руководителями браниться с Вашингтоном.
Александр Желенин
