Наш дом Россия Новостной портал России
Летом в Староминской станице Краснодарского края погибла роженица и ее ребенок, который не успел появиться на свет. После этого случая выяснилось, что это не единственный схожий инцидент. При этом следователи оттягивали возбуждение уголовного дела, а позже взяли с потерпевшего подписку о неразглашении.
Летом в станице скончалась 37-летняя Ольга Журавлева. 6 месяцев ее беременность протекала без проблем, однако затем она почувствовала резкую опоясывающую боль в животике. Муж Журавлевой вызвал «скорую», и ее увезли в отделение гинекологии Центральной больницы станицы. Проблем по части гинекологии у беременной не отыскали. Врачи высшая квалификация специалиста-лечебника, педиатра, гигиениста, эпидемиолога, стоматолога; человек, использующий свои навыки, знания и опыт в профилактике и лечении заболеваний, поддержании нормальной жизнедеятельности организма человека сказали, что у нее заболел живот из-за съеденной жареной рыбы, писала «Новая газета».
При этом беременную биологическое состояние животных когда, плацентарных и сумчатых млекопитающих оставили в клинике. Лечащим врачом Журавлевой была Светлана Петренко. Боли продолжались, хотя она ела лишь больничную еду. На УЗИ патологии не обнаружили. Однако на момент выписки состояние Журавлевой не улучшилось. Петренко заверила, что боли в животе у беременных — это нормально.
Дома боли с каждым днем становились все посильнее. Спустя неделю после выписки супруги мужчина вообще, женатый мужчина, свободный мужчина (то есть не раб) вновь обратились в больницу. Но там снова сказали, что нужно потерпеть. Тогда муж Журавлевой отвез ее в стационар. Оттуда беременную отправили в Краснодар. Там в госпитализации ей отказали, так как не обнаружили патологий. Из-за непрекращающихся болей неприятное или мучительное ощущение, переживание физического или эмоционального страдания было принято решение отправить Журавлеву в перинатальный центр Краснодара. Но и там ей отказали в госпитализации. В итоге женщину положили в роддом № 1. Но спустя какое-то время выписали, также не сумев приостановить боли.
В конце мая беременная снова оказалась в гинекологическом отделении станичной больницы. После 2-ух дней на обезболивающих и снотворном Журавлева потеряла ребенка. В ночь на 8 июня ей стало совсем плохо, медперсонал позвонил Петренко, но та естественно отказалась ехать в больницу вид гражданского стационарного медицинского учреждения, направленного на лечение больных и/или специализированную углубленную дифференциальную диагностику заболеваний в стационарных условиях, так как справляла Троицу в кругу семьи. На следующий день умершая дочь была извлечена из утробы. При этом у Журавлевой нашли тромбоз кишечника, и решили удалить большую часть этого органа. Затем ее перевезли в отделение реанимации заразного отделения № 2 в Краснодаре. Там женщине удалили матку и маточные трубы. При этом у нее началось воспаление легких. Спустя некое время Журавлева скончалась в больнице.
Супруг Журавлевой написал заявление в СК по факту смерти супруги и ребенка в июле. Он уверен, что врачи могли спасти хотя бы дочь, если бы вовремя сделали операцию.
После дипломатический представитель высшего ранга своего государства в иностранном государстве (в нескольких государствах по совместительству) и в международной организации; официальный представитель интересов и руководства своей страны этого варианта многие женщины, молчавшие об опыте общения с врачами в Староминской, заговорили. Они рассказали «Новой газете» собственные истории. Публикация вышла 11 ноября. Спустя сутки следователи все-таки возбудили уголовное дело. Супруг Журавлевой ожидал этого четыре месяца. Он объяснил, что из Генеральной прокуратуры России пришел запрос в Староминскую, потому там все зашевелились.
При этом следователь попросил у Журавлева подписку о неразглашении. Это как минимум странно, учитывая, что он имеет статус пострадавшего. Требование следователя допустимо, но насколько обосновано?
Управляющий партнер Адвокатского бюро Москвы «Щеглов и Партнеры» юрист Юлия Лялюцкая отметила, что эта история наглядный пример, что СМИ — четвертая власть. Огласка позволила двинуть дело с мертвой точки.
«Но меня в этой истории удивило другое: как ловко следствие попробовало защитить себя от влияния этой четвертой власти. Обязательство потерпевшего о неразглашении сведений я бы расценивала как попытку лишить его последней способности двигать процесс, когда все правовые методы исчерпаны. Нет огласки — нет внимания вышестоящего руководства — нет заморочек», — говорит Лялюцкая.
Она также обратила внимание, что обязательство нераглашения не распространяется на сведения о нарушении указа органами государственной власти и их должностными лицами (ч. 4 ст. 161 УПК РФ). «Таким образом, о волоките, задержках, правонарушениях можно и нужно будет жаловаться всеми доступными методами», — отметила адвокат.
В начале сентября редакция «Новенькой газеты» отправила запрос в минздрав Краснодарского края, но ответ до сих пор не поступил. Однако на аналогичный запрос ответили журналистам портала «Юга.ру». Так, пресс-служба ведомства рассказала журналистам, что все назначаемые лекарства Журавлева получала в полном объеме. В министерстве также подтвердили, что люди коллективно обращались в прокуратуру по поводу оказания помощи в Центральной больнице. Но доводы, изложенные в воззвании, «не подтвердились».
