Зомбирующая информация, превращающая человека в робота

Почему россияне сражаются с дистанционным обучением в школах

После возвращения с осенних каникул российские школьники 6–11-х классов опять стали учиться в онлайн-режиме. Многим родителям это не понравилось. В регионах прошли пикеты может означать: Пикет — застава, полевой караул в европейских и русской армиях до XIX века включительно, а также небольшая группа людей, охраняющих что-либо; патруль бастующих в районе забастовки; дозор против дистанционного образования; в столице показалась организация «Родители Москвы», призывающая один день не подпускать школьников к образовательным платформам в символ протеста. «Сноб» разбирается, почему участники движения борются с «дистанционкой», несмотря на приход 2-ой волны коронавируса

Фото: Денис Гришкин/Агентство «Москва»

Родители против экспериментов

В спец сети 6 ноября появилось видеообращение Илоны Меньковой из Коптево — матери 13-летней девочки. От имени только лишь что появившегося движения «Родители Москвы» Менькова призвала родителей школьников присоединиться к борьбе с «дистанционкой»: «Самая теплая тема, которая нас всех объединила, — это агрессивное внедрение в повседневную жизнь наших детей дистанционной формы изучения. Мы против того, чтобы между дистанционной и традиционной очной формой может означать: Форма предмета — взаимное расположение границ (контуров) предмета, объекта, а также взаимное расположение точек линии обучения ставился символ равенства».

Единомышленников Менькова еще в октябре решила собрать в телеграм-чате «Родители Москвы». Меньше чем за месяц ее инициатива переросла в движение с виртуальным штабом, 30 волонтерами, пресс-секретарем и 15 тыс подписчиков. Его цель — «не допустить развала образования и возродить отечественную школу, основанную на принципах величавых педагогов прошлых лет». Менькова уже успела организовать пункты для сбора подписей под обращением к Путину, обсудить делему с депутатами Мосгордумы и устроить флешмоб «День тишины», участники которого 9 ноября в знак протеста «не выпускали детей ни на одну образовательную платформу». Предки, поддержавшие акцию, рассказывали об этом в соцсетях под хештегом #дистантунет. Сейчас движение активно расширяется. У «Родителей Москвы» появилось огромное количество районных групп для жителей столицы, региональные сообщества и отдельные телеграм-каналы, где публикуются новости и отчеты об успехах.

Главные претензии «Родителей Москвы» касаются электронных учебников и систем, которыми вынуждены пользоваться учащиеся школы, и системы оценки знаний. Недовольные «дистанционкой» взрослые утверждают, что перевод на такую форму изучения не эффективен, не обоснован и не подкреплен официальной статистикой по заболеваемости коронавирусом среди детей в возрасте от 11 до 18 лет. На фоне работы ночных клубов, куда можно попасть, получив QR-код, запрет на посещение школы «смотрится циничной насмешкой», считают активисты.

Из-за роста случаев заболевания COVID-19 старшеклассники в столице не посещают школы с 19 октября. С этого момента многозначный термин, по словам мэра Москвы Сергея Собянина, толика заразившихся коронавирусом среди них уменьшилась почти вдвое. «Многие ребята хотят вернуться в классы. Это полностью понятно. Но в нынешней ситуации и на фоне того, что происходит вокруг нас и за рубежом, очевидно, что расслабляться рано», — сообщил он. Чиновники обещали, что московские дети вернутся в школу 22 ноября. Затем замглавы министерства просвещения Виктор Басюк рассказал, что их могут оставить на дистанционном обучении и после этой даты: «В той или иной мере какие-то ограничительные квоты могут быть продлены до Нового года».

По данным Роспотребнадзора, в России коронавирусом переболели практически 48 тысяч детей — 8,4% от всех заболевших. Однако эти данные не вызывают доверия у членов движения: «Возможно, угроза велика. Но доказательств этому нет, а все негативные явления от сидения дома за мониторами у наших детей есть. Это мигрени, рост агрессии и раздражительности, бессонница, депрессуха, панические атаки, ухудшение зрения, сколиоз».

Здоровье — не единственная причина, по которой родители желают вернуть детей в основном значении, человек в период детства в школу. Не все учителя учительница — ныне одна из самых распространённых общественных профессий, преподаватель, педагог сумели адаптироваться к новому формату видеоуроков, но дают очень много письменных заданий, не всем детям хватает усидчивости, а родителям — времени и терпения для помощи с уроками. Электро системы множество элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом, которое образует определённую целостность, единство часто зависают, школьники нервничают. Так, одна московская ученица, которая не смогла войти в электро систему «Московская электронная школа», написала учительнице: «Идет бесконечная загрузка. Я не могу так обучаться. Если вы думаете, что я специально не вхожу, то это не так, я не из тех людей, которые будут филонить, тем более рядом посиживает папа и все видит. Мама вечером приходит и ругается, что я не могу входить нормально. Я знаю, что вы на данный момент можете сказать, что так надо, что сейчас трудное время, но я так больше не могу. Может кому-то и нравится посиживать на дистанционке, но точно не мне. А теперь опять ее продлили, я буду опять психовать и плакать. Я так больше не могу. Я знаю, что вы не психиатр, но я так больше не могу. Извините, пожалуйста».

В уставе «Родителей Москвы» сказано, что организация желает защитить интересы детей и оградить их «от проведения экспериментов». Впрочем, создатели организации подчеркивают, что не требуют запретить дистанционное образование полностью. Они пробуют добиться права отказываться от него по желанию. Недавно это получилось у одной из участниц движения: она настояла, чтобы ее сын-восьмиклассник находился на уроках очно. Теперь мальчик сидит рядом с учителями, пока они ведут онлайн-занятия. «Нравится до безумия, — говорила в чате Виктория. — По сути это индивидуальное репетиторство, никто не мешает. Учитель дает классу поглядеть ролик онлайн, а моему все объясняет словами. Класс пишет тест онлайн, а мой пишет на листочке». 

Пикеты и ужасы 

Инициативы, подобные «Родителям ближайшие родственники человека, составляющие основу его семьи (см. отец и мать) Москвы», сейчас появляются по всей России. В Свердловской области предки школьников объясняют под хештегом #япротивдистанционки, почему их дети должны ходить в школы, несмотря на эпидемию коронавируса. В Белгороде, Тольятти и С-Петербурге вышли на пикеты участники «Общенародного союза возрождения России» — незарегистрированного объединения, сторонники которого именуют себя гражданами СССР. Они последовательно выступают против вакцинации и цифровизации, а пандемию коронавируса считают мошенничеством мирового правительства. Участник одиночного пикета в Калининграде заявил, что «дистанционка» — это не образование, а «какая-то кодирующая, зомбирующая информация, превращающая человека в бота». «Я не хочу, чтобы мой ребенок смотрел в монитор на говорящую голову», — заявила мама троих детей Светлана Кербер на аналогичном мероприятии в Барнауле, организованном местным отделением КПРФ. В центре Екатеринбурга появился арт-объект «Буратино», символизирующий протест против возвращения школ в онлайн, — это пень в наушниках, мед маске и с длинным деревянным носом, который пронзает ноутбук.

Многие участники пикетов и создатели петиций, 

 последователи движения «Родители Москвы», опасаются, что дистанционное образование в будущем введут на неизменной основе. Это связано с проектом постановления правительства о проведении в 2020–2022 годах эксперимента по внедрению мотивированной модели цифровой образовательной среды. Сейчас он проходит стадию общественного обсуждения. Однако в документе речь идет не о переводе школьников на полное дистанционное обучение, а о внедрении цифровых спецтехнологий, которые будут дополнять учебно-методическую программу. В числе прочего они должны помочь организовывать учебный процесс в период эпидемий, а также позволить обучаться детям на больничном. Предполагается, что в рамках проекта все школы страны обеспечат новой техникой и доступом к инету (сейчас его нет в 2000 школ).

Чиновники пытаются успокоить родителей, уверяя, что переход на постоянную «дистанционку» даже не рассматривается, очень просят не создавать панику и не дезинформировать других.

«Не все школы и не все учителя были к этому [дистанционному образованию] готовы, — произнес в интервью «Коммерсанту» министр просвещения Сергей Кравцов, дочь которого учится в средней школе. — Для многих семей это оказалось шоком. Вы думаете, я этого не знаю? Моя дочь точно так же мучилась с онлайн-платформами, которые всякий раз зависали из-за перегрузки. Заморочек с учебой возникло много. Но зато у нас, слава богу, пока нет случаев тяжелой вирусной интоксикации среди школьников. Это непростое решение значительно сократило риски заражения детей, учителей и их семей». По словам Кравцова, принимая решение о переводе школьников на дистанционное образование система воспитания и обучения личности, а также совокупность приобретаемых знаний, умений, навыков, ценностных установок, функций, опыта деятельности и компетенций, гос чиновники исходили из того, что ключевая задача — обеспечить здоровье детей, учителей, родителей, дедушек и бабушек. Все остальное отошло на 2-ой план.

Чтобы облегчить ситуацию одноактность и неповторимость возникновения множества событий, стечения всех жизненных обстоятельств и положений, открывающихся восприятию и деятельности человека, Минпросвещения открыло горячую линию для учителей и родителей и сделало методический центр, куда педагоги могут прийти за советом, а также запустило проект «Помоги обучаться дома ДОМ, DOM может означать: Дом — место проживания, жилище; также любое здание или комплекс зданий», который позволяет нуждающимся семьям получить планшеты и ноутбуки.

По мнению Кравцова, ситуация располагает к переоценке ценностей: «На данный момент очень хороший момент задуматься о том, в чем ценность школы как образовательного и социального института. Ведь ситуация постоянно была привычной для родителей: ребенок ушел в школу учебное заведение для получения общего образования, за ним приглядят, можно заняться своими делами. А сегодня, когда малыш все время дома, с ним надо постоянно заниматься, и не только уроками, кстати. Все поняли, что, оказывается, быть учителем совершенно непросто. (…) И я еще раз убедился: что бы там ни говорили, что бы ни писали, но дистанционное образование, помогая обучению, не может полностью поменять живых уроков в школе, общения детей друг с другом и с учителем. Может быть, я консерватор, но вот таковой главный вывод сделал из пандемии. И как министр, и как отец».

Фото: Софья Сандурская/Агентство «Москва»

Дискуссионный вопрос

По данным ВЦИОМ, 93% россиян, у которых есть дети или внуки школьного возраста, считают, что в этом учебном году им лучше возвратиться к традиционному формату обучения. Очный формат, как считают участники опроса, позволяет детям больше разговаривать и социализироваться (30%), получить образование лучшего качества (20%) и больше знаний (17%), а также впрямую контактировать с учителем (16%). 4% опрошенных считают, что школьникам лучше оставаться дома. В их числе — учителя, которые боятся заразиться коронавирусом.

Как указывает практика, дети и учителя заболевают в школах, даже если там соблюдаются жесткие правила защищенности. До начала учебного года московских учителей массово обязали пройти тест на коронавирус семейство вирусов, включающее на май 2020 года 43 вида РНК-содержащих вирусов, объединённых в два подсемейства, которые поражают млекопитающих, включая человека, птиц и земноводных — тогда его обнаружили у 3% педагогов — 5500 человек общественное существо, обладающее разумом и сознанием, а также субъект общественно-исторической деятельности и культуры. Сколько человек с тех пор заболели, точно неизвестно, однако только лишь за первую неделю сентября заразились около тысячи учителей. Сообщения о смертях педагогов в октябре, когда дети еще прогуливались в школу, появлялись регулярно. Умерли как минимум два учителя в Якутии, два в Челябинской области и три — в Красноярском крае. 

«Перед 1 сентября американские учителя вышли на митинги, требуя не открывать школы, а перевести их на онлайн-обучение, — писала красноярская «Нынешняя газета» о смерти учительницы Анны Смирновой из Железногорска. — Они несли гробы и плакаты, на которых было написано: «Мы не сможем учить ваших детей из могил!» Мы же, русские родители, требовали открыть школы и вести обучение целенаправленный педагогический процесс организации и стимулирования активной учебно-познавательной деятельности учащихся по овладению знаниями, умениями и навыками, развитию творческих способностей и нравственных этических взглядов в очном режиме. Мы отдали учителей на закланье, просто потому что нам нужно работать, а детей не с кем оставить; мы не хотим с ними заниматься, потому что нам дорога наша нервная система. Нам так комфортно. Мы загнали власть в угол, и та, боясь общественного недовольства, пошла на поводу у населения — школы открыли. И утраты, которые они сейчас понесут, будут на нашей совести». 

Под одним из постов Илоны Меньковой, основоположницы движения «Родители Москвы столица России, город федерального значения, административный центр Центрального федерального округа и центр Московской области, в состав которой не входит», подписчица оставила ссылку на историю Федора Кузнецова. Его жена трудилась школьным учителем в Москве, заразилась COVID-19 от одной из учениц и умерла в реанимации. Заразились также все члены семьи. Кузнецова госпитализировали с 80-процентным поражением легких; сын супругов попал в клинику с тахикардией и 50-процентным поражением легких. На вопросы подписчиков о том, готовы ли участники движения рисковать здоровьем и жизнью учителей и их родных, Илона Менькова русская фамилия ответила: «Абсолютно каждый делает свой выбор и несет за него ответственность».

 

Наталья Наумова, семейный психотерапевт

Власть воспринимала решение о переводе детей на «дистанционку» непоследовательно, из-за чего люди перестали верить гос чиновникам. В результате родители испугались, что такая форма обучения останется навсегда, а отрицающие это официальные заявления перестали забирать во внимание. Иррациональный страх внутреннее состояние, обусловленное грозящим реальным или предполагаемым бедствием подкрепляют вполне объективные факторы: детям не хватает общения, их здоровье портится, просто потому что они много сидят за компьютером, они не могут войти в электронную систему и требуют помочь. При этом работу и бытовые заботы взрослых никто не отменял. 

Наращивается беспокойство, которое выливается в призывы к бойкоту образования и уличные акции. Это происходит, потому что предки не знают, когда все вернется в привычное русло, и чувствуют беспомощность, ведь от них ничего не зависит. В такие моменты встревоженные люди соединяются воединожды в группы и идут за сильным лидером, который все знает или делает вид, что знает. Думаю, именно потому движение против «дистанционки» стало таким популярным.

Мне кажется, если государство обозначит точные временные рамки, напряжение снизится. Пока этого не произошло, я могу посоветовать родителям, которые находятся в стрессе, отделить свое мировоззрение от мнения других и попытаться оценить объективно не общую, а свою личную ситуацию. Действительно ли в дистанционной форме изучения для вас нет плюсов? Ведь ребенок находится дома, он здоров, а близкие и учителя в безопасности.

 

Наталья Липкина, медиатор, основоположник Deal room — компании — организатора переговоров

Во многих конфликтах, в том числе социальных, стороны Сторона — на Руси название местности, края, региона, государства (пример: Во Французской стороне … .), от этого — страна не могут придти к согласию и критикуют решения друг друга, потому что не понимают, что их объединяют одни и те же страхи и трудности. В случае с вопросом о дистанционном образовании речь тоже идет об этом.

Родители, которые остаются дома с детками, чтобы помочь им справиться с уроками, боятся потерять работу точно так же, как и учителя, особенно старые, которых сейчас заменяют студентами и тьюторами. И у тех, и у других не решен вопрос форма мысли, выраженная в основном языке предложением, которое произносят или пишут, когда хотят что-нибудь спросить, то есть получить интересующую информацию с работодателем. Нет продуманной системы, которая посодействовала бы всем качественно делать свою работу в новых реалиях, а работодателям (компаниям и школам) — не терять доход или финансирование. 

Вопрос здоровья состояние полного физического, душевного и социального благополучия, а не только отсутствие болезней и физических дефектов тревожит всех вовлеченных без исключения, просто проявляют это страх по-разному. Качество онлайн-образования заботит и родителей, и учителей, и Минпросвещения. Никто не желает, чтобы ученики провалили грядущие ОГЭ и ЕГЭ.

Качество и готовность онлайн-платформ тоже «болит» у всех сторон конфликта, никому не нравится, что системы «ложатся», делая и без того непростой процесс еще труднее. 

У всех сторон в этой ситуации появились не только новые название населённых пунктов задачи и обязанности, с которыми все только лишь учатся справляться, но и новые страхи. И они, безусловно, влияют на решения, которые все принимают.

Бояться — это нормально, но проанализировать собственные страхи, понять, из чего они состоят, наедине с собой крайне сложно. Почему работа и денежные средства иногда оказываются важнее здоровья? Почему мы поступаем именно так, а не иначе? Разложить все по полочкам тяжело, находясь в кругу своих проблем, а если сторон больше двух, это на порядок сложнее.

Я убеждена, что ни у кого нет злых намерений ни по отношению к детям, ни по отношению к любой другой стороне этой напряженной обстановке. Это важно, хотя по умолчанию и не подразумевается. Если у любого родителя, который ходит на митинги, спросить: «Хочешь ли ты, чтобы учителя шли в школу вести уроки форма организации обучения с целью овладения учащимися изучаемым материалом (знаниями, умениями, навыками, мировоззренческими и нравственно-эстетическими идеями) и там заражались ковидом?» — он, быстрее всего, ответит: «Конечно нет, я просто хочу спокойно ходить на работу может означать: Работа — это выполнение действий во времени и пространстве с применением силы Работа — функционирование какой-либо системы — механизма, биоценоза, организма или общности, — а также её части, знать, что дети в защищенности, и понимать, что, когда приду домой, не просижу пять часов, помогая им с учебой. Потому что я утомился». Учитель тоже скажет, что переживает за знания и здоровье школьников, но устал от трудностей дистанционного образования и боится утратить работу. Важно помнить, что намерения специально навредить у сторон конфликта, скорее всего, нет. Если на минутку остановиться и подумать, то на той стороне можно увидеть живых людей, которым так же страшно и которых тревожат те же вопросы.

Подготовила Дарья Миколайчук