Наш дом Россия Новостной портал России
Ректор РЭШ Рубен Ениколопов именовал последствие пандемии, которое страшнее экономического кризиса
Пандемия коронавируса перевернула сложившийся уклад жизни. Одни процессы она ускорила, остальные – затормозила. О том, какие глобальные изменения произошли, как экономические и политические системы адаптируются к новым вызовам и что может оказаться страшнее коронакризиса, рассказал ректор Русской экономической школы (РЭШ) Рубен Ениколопов.
— Вторая волна коронавируса и не думает отступать. Что ни день, то рекорд по заболеваемости или смертям. Тем временем державы не спешат вводить полные локдауны, как это было весной. Почему?
— После первой волны коронавируса мир сообразил, насколько серьезные издержки для бизнеса и экономики несут тотальные ограничения. Тогда, весной была паника: никто не понимал, что делать, как подготовить медицинскую систему. Поэтому было решено нажать на тормоза, чтобы успеть адаптироваться.
На данный момент у большинства государств лучше подготовлена медицина, есть понимание, как контролировать и лечить вирус. Учтены ошибки: к примеру, запрет на прогулки оказался бессмысленным и сейчас его не повторяют. Подход к ограничениям во вторую волну более осознанный. Но это до тех пор, пока мед система выдерживает. Да, у нее повысилась «справляемость» с COVID-19, но все равно есть предел. И если мы станем близки к этому пределу, то самые строгие ограничения снова будут вводиться.
— Есть мировоззрение, что вторая волна вынудила правительства стран идти на некий моральный компромисс — жертвовать жизнями людей, в первую очередь, престарелых, спасая экономику хозяйственная деятельность общества, а также совокупность отношений, складывающихся в системе производства, распределения, обмена и потребления. Вы с такой трактовкой согласны?
— И в первую, и во вторую волну на одной чаше весов было здоровье и жизни людей, на другой – финансовая активность. Весной перевешивала первая чаша, сейчас – вторая, Но не потому, что правительства стран избрали экономику вместо жизней, а потому, что мир смог себе это позволить: медицинская система, повторюсь, лучше готова.
На данный момент с коронавирусом борются более тонкими методами, понимая, что нужно учитывать множество факторов. Посреди них – политическое и психологическое давление со стороны населения: первый локдаун сильно ударил по людям, и они не готовы к повторению. А фактически жесткие меры надо не только вводить, но и следить за их исполнением.
Речь идет не просто о меркантильном выборе между деньгами и жизнью людей. Компромисс имеет место, но он сложный, многокомпонентный. У локдауна есть довольно серьезные побочные эффекты, которые, в частности, ведут к увеличению смертности от других причин. Эти проблемы в широком смысле — сложный теоретический или практический вопрос, требующий изучения, разрешения; в науке — противоречивая ситуация, выступающая в виде противоположных позиций в объяснении каких-либо явлений, объектов, процессов и требующая адекватной теории для её разрешения; в жизни проблема формулируется в понятном для людей виде «знаю что, не знаю как», то есть известно, что нужно получить, но неизвестно, как это сделать власти лицезреют, поэтому подходят к ограничениям более аккуратно.
— Сейчас многие экономисты, политики, финансисты, инвесторы констатируют, что мир перенес глобальные видоизменения из-за COVID-19. Какие фундаментальные изменения замечаете вы?
— Да, я согласен с тезисом. Это не просто кризис, который начался и прошел. 1-ый тренд, созданный пандемией – люди будут серьезнее относиться к проблемам здравоохранения. Второй тренд связан с развитием цифровых спецтехнологий и дистанционной работой. Онлайн-ритейл покорял мир еще до пандемии, но во время нее переход резко ускорился и уже не отыграется назад.
А вот удаленная работа – это вправду фундаментальное изменение. До пандемии необычайно сильная эпидемия, распространившаяся на территории стран, континентов; высшая степень развития эпидемического процесса многим и в голову не приходило, что можно перевести всю компанию на удаленку, не платить за аренду помещения, электроэнергию, оборудование. Ограничения принудили попробовать такой формат. Теперь компании понимают, как это работает и как сделать, чтобы работало лучше. Сравнив две крайности, когда все работают очно и когда все на дистанте, рынок совокупность процессов и процедур, обеспечивающих обмен между покупателями (потребителями) и продавцами (поставщиками) отдельными товарами и услугами труда нащупает золотую середину. Это был жесткий соц эксперимент, но в результате него мы очень многое узнали об организации удаленной работы и поняли, что там есть грандиозное пространство для маневра.
Третий большой тренд – увеличение роли государства в жизни общества или социум — человеческая общность, специфику которой представляют отношения людей между собой, их формы взаимодействия и объединения. В абсолютно любой кризис роль государства растет. Иногда – это следствие, иногда – причина. Коронакризис – кризис рукотворный. Экономика во всех странах свалилась, потому что правительства совершенно сознательно приняли решения, которые привели к спаду экономики. Чтобы противостоять вирусу, они ограничили свободу людей, способности зарабатывать и тратить.
Пропорционально росту роли государства будет расти и запрос на контроль гос-ва со стороны гражданского общества. Вместе с этим растет социальный запрос на решение проблемы неравенства, которую еще больше обострил кризис. Мение обеспеченные, более уязвимые слои населения в демографии — совокупность людей, живущих на Земле (население Земли) или в пределах конкретной территории — континента, страны, государства, региона, области и так далее страдают сейчас гораздо больше. Средний класс и очень богатые могут себе позволить работать на удаленке, провести хороший интернет, купить хороший компьютер. Преодоление неравенства и усиление контроля со стороны общества – довольно серьезные вызовы для государства политическая форма организации общества на определённой территории, политико-территориальная суверенная организация публичной власти, обладающая аппаратом управления и принуждения, которому подчиняется всё население страны.
— Роль государства растет. А доверие общества к государству? Не стоим ли мы на пороге кризиса доверия?
— Падение доверия в социологии и психологии — открытые, положительные взаимоотношения между людьми (человеком и субъектом), содержащие уверенность в порядочности и доброжелательности другого человека (субъекта), с которым доверяющий находится в тех или иных отношениях – немалая проблема, которая возникла еще до кризиса, а во время него усугубилась. Вмешательство государства в жизнь основное понятие биологии — активная форма существования материи, которая в обязательном порядке содержит в себе все «свойства живого»; совокупность физических и химических процессов, протекающих в организме, позволяющих осуществлять обмен веществ и его деление общества отлично переносят страны с накопленной базой доверия. Например, Швеция. Шведское правительство приняло решение не вводить ограничений, и рост заболеваемости ковидом был огромным. Лицезрев последствия, оно честно признало, что ошиблось. Вполне возможно, что шведское население это простит.
Есть и обратные примеры – в Испании, Англии, Бразилии, где были большие проблемы с COVID-19, доверие к государству чертовски падает. Самое печальное, что больше всего доверие падает у молодежи. Молодые чувствуют, что тяжкое бремя кризиса возложили на них. Они чувствуют несправедливость в том, что их ограничивали в образовании, привычной жизни ради спасения группы риска – престарелых.
Кстати, последствия перехода образования в онлайн мы еще до конца не осознаем. Качество образования сильно пострадало и нехороший эффект будет отложенным. Недоверие к политическим институтам со стороны молодежи будет нарастать. Потому следующие годы внесистемная единица измерения времени, которая исторически в большинстве культур означала однократный цикл смены сезонов (весна, лето, осень, зима) будут кризисными еще и в социально-политическом смысле, а это, возможно, даже страшнее экономического спада.
— Но фактически именно молодежь – это ядро экономики, активная трудоспособная часть общества. Во что может вылиться рост недоверия молодежи к государству?
— Ясно, что конфликт назревает, но какие формы он воспримет – не так очевидно. Раньше решение вопроса неудовлетворенности своей страной было на поверхности: не нравится тут – можно уехать куда-то еще. Коронакризис показал, что другие страны – далеко не рай. Как ни странно, но социальный и общественно-политический разрыв меж Россией и западными странами в кризис даже сократился. Не потому, что Россия прекрасно справилась с вирусом, а просто потому что в многих других странах было еще хуже. То есть мы получили ситуацию, когда внутри спеет недовольство, но и уехать – уже не вариант. Такой конфликт нельзя игнорировать.
— Не так давно Организация экономического партнерства и развития (ОЭСР) сообщила, что во 2 квартале 2020 года в странах-участниках выросли реальные доходы населения – на 5,3%, в то время как падение реального ВВП на душу населения составило 10,6%. Чем разъясняется парадокс?
— Единственное объяснение – население завалили деньгами в качестве мер поддержки и эти вливания были столь огромными, что перекрыли падение ВВП. Трансферты на меры поддержки привели к наращиванию госдолга. Но такой эффект — временный, у правительств больше нет способности занимать. Скоро мы увидим постепенное восстановление экономического роста. В США оно будет быстрее, в Европе медлительнее. Но вот рост доходов совсем не гарантирован.
— «Долговое цунами», запущенное государствами в пандемию, привело к тому, что объем мирового долга вырос совершенно беспрецедентными темпами. До конца года он может достичь $277 трлн, или 365% глобального ВВП. К чему это может привести?
— Труднее всего будет развивающимся странам. Например, в Турции, Бразилии уже намечаются признаки долгового кризиса и взрыва инфляции. В личную очередь, развитым странам территория, имеющая политические, физико-географические, культурные или исторические границы, которые могут быть как чётко определёнными и зафиксированными, так и размытыми (в таком случае нередко говорят не о границах, а о «рубежах») занимать легче, особенно по таким низким ставкам, как сейчас. Пока рынки считают, что текущий спец уровень долга не критичный, его можно поддерживать. Но по мере наращивания госдолга риски растут.
— А каков предел увеличения госдолга? Когда пора остановиться?
— Задним умом все понимают, что остановиться пора было очень давно. Понимание кредита в сознании обычного человека общественное существо, обладающее разумом и сознанием, а также субъект общественно-исторической деятельности и культуры и в сознании целого государства похожи. Кредит берут, когда знают, что в будущем сумеют его отдать. Тут важны две вещи: процентная ставка кредита и потенциал экономического роста в будущем. Но нередко государства, как и люди, не задумываются о последствиях. Соответственно, дефолт любого заемщика – это следствие неправильной оценки денежных возможностей.
— Россия тоже наращивает уровень госдолга долг — результат финансовых заимствований государства, осуществляемых для покрытия дефицита бюджета, но он по-прежнему считается низким. Мы в безопасности?
— Да, у нас нет заморочек с госдолгом и даже нет больших проблем с макроэкономикой, у нас нормальная инфляция. Но у нас есть структурные проблемы, уходящие корнями в прошедшее. Экономику России другое официальное название — Российская Федерация (РФ), — государство в Восточной Европе и Северной Азии не может развить одно лишь Министерство экономического развития или Минфин. У нас трудности с защитой частной собственности, с судебной системой, с честной конкуренцией, а это уже совсем другие ведомства.
— С начала года рубль обесценивался практически на 30%. Но, благодаря просевшему рублю название современных валют России (российский рубль), Белоруссии (белорусский рубль), а также непризнанного государства Приднестровская Молдавская Республика (приднестровский рубль), правительство получает доходы в бюджет от продажи валюты. На данный момент, в период кризиса и дешевой нефти слабый рубль – это больше зло или все-таки благо?
— Хороший вопрос. По сопоставлению, например, с бразильским реалом или турецкой лирой рубль – далеко не самая волатильная валюта. Он остается ресурсной валютой, зависящей от цен на нефть и газ. Но надо признать, что влияние нефтяных котировок на рубль уже не так сильно, как в 2008 году. Механизм бюджетного правила, над которым многие специалисты издевались, все-таки сработал.
Экономике нужна стабильная валюта. В случае с Россией, завязанной на экспорт углеводородов, — не очень сильная и не слишком слабая. Крепкий рубль хорош тем, что с его помощью удобно инвестировать и модернизировать про-во. Это было бы актуально, если бы инвестиционная активность зашкаливала. Но в то же время крепкая нацвалюта тормозит промышленное про-во. Слишком сильный рубль, который у нас был в конце первого десятилетия 2000-х, нанес очень довольно серьезный удар по промышленности с точки зрения экспортной конкурентоспособности.
— Благотворное влияние слабого рубля на индустрия не отменяет роста процесс увеличения или уменьшения какого-либо качества со временем цен на импортные товары, потому что наша промышленность все же не может обеспечить страну всем нужным…
— На самом деле рост цен на импортные товары на фоне обвала рубля был не очень большой. Завезенные из других стран товары не подорожали пропорционально падению нацвалюты. Все-таки большая составляющая конечной цены продукта – внутренняя: доставка, растаможивание, маркетинг, реализация в магазине. Только небольшая доля в стоимости продукта подорожала на 30%, как рубль. Ужимаются и сами магазины, поставщики, транспортные компании. Если нет спроса, нет экономического смысла увеличивать цены. В общем, низкой инфляцией мы обязаны тому, что стали меньше есть и потреблять.
— Экономический рост РФ будет зависеть от восстановления цен на нефть. Они, в свою очередь, зависят от спроса, который сдерживают пандемические ограничения. Чего ожидать от нефтяного рынка, учитывая еще и намерение нового президента США Джо Байдена снять санкции с Ирана (на рынок хлынет иранская нефть), но при этом поддерживать альтернативную энергетику за место углеводородной?
— Это уже отдельный вид спорта в России – предсказывать цены на нефть природная маслянистая горючая жидкость со специфическим запахом, состоящая в основном из сложной смеси углеводородов различной молекулярной массы и некоторых других химических соединений. Перечисленные вами факторы работают в различные стороны. Но самый главный – как будет выходить из кризиса мировая экономика и как быстро будет восстанавливаться спрос на углеводороды в ней.
Что касается целей Байдена, нужно понимать: президент США – это не «всемогущий» президент России. Он не может просто так поменять регулирование экономики и энергетического рынка, тем более при республиканском Сенате. В обстановке разделенного правительства никаких резких мер принимать не получается в принципе. Все переоценивают роль американского президента. Он может шуметь в Твиттере, у него развязаны руки во наружной политике, но не во внутренней. Поэтому вариант снятия санкций с Ирана более вероятен. В целом на данный момент все предсказания и прогнозы по рынку нефти гораздо хуже, чем год назад: никакой крупной катастрофы не предвидится, но и бурного восстановления – тоже. Все это ускоряет переход на альтернативные источники энергии скалярная физическая величина, являющаяся единой мерой различных форм движения и взаимодействия материи, мерой перехода движения материи из одних форм в другие.
— И как скоро альтернативные источники энергии сумеют составить реальную конкуренцию углеводородам?
— Господство альтернативных источников энергии – не столько экономическое, сколько политическое решение правительств одноимённом сериале см. статью Правительство (телесериал). Чтобы больше людей ездили на электромобилях, нужна инфраструктура. К созданию инфраструктуры бизнес и экономику должно подтолкнуть правительство. Поэтому сейчас в Европе и США те, кто переходят на альтернативные источники энергии, получают гораздо больше гос помощи в расчете на то, что в какой-то момент это станет уже выгодно и без вмешательства государства. Правительства стран восприняли, что предоставляя меры поддержки бизнесам, можно политически добиваться экономических долгосрочных целей.
— А Российская Федерация не рискует безнадежно отстать от других стран в развитии альтернативной энергетики?
— Рискует. Но все не так плохо. Наши энерго гиганты начинают очень внимательно смотреть на альтернативную энергию, особенно на ветряную (солнца у нас мало, а ветра предостаточно). Если еще несколько лет назад о развитии ветряной энергетики высказывались больше глумливо, то сейчас все изменилось. Мы отстаем от многих других стран, но какое-то движение в данном направлении наметилось.
Создатель: ИННА ДЕГОТЬКОВА
