Наш дом Россия Новостной портал России
Кто и для чего уничтожил микробиологическую индустрия СССР
Одной из нынешних социально значимых проблем России является проблема хронического белкового голода. С ней впрямую увязаны и низкая рождаемость, и высокая смертность. Десять лет назад россияне потребляли в среднем 55 кг мяса на душу населения, или 72% от научно обоснованных норм, а рыбы и того меньше – 55%. За прошедшее десятилетие положение вряд ли кардинально поменялось. К примеру, в Германии или в США среднее потребление мяса на одного человека в год в те времена превышало 100 кг.
Рассмотреть эту тему внимательнее побудил совсем недавно опубликованный в «Нашей Версии» материал «Соевая неувязка». В нём говорилось, что «большую часть себестоимости мяса и птицы, которые каждый из нас покупает в магазине, составляет комбикорм, в который энергично добавляется питательный соевый шрот. Вполне логично, что от присутствия на рынке этой продукции, а также цен на неё впрямую зависит продовольственное благополучие страны территория, имеющая политические, физико-географические, культурные или исторические границы, которые могут быть как чётко определёнными и зафиксированными, так и размытыми (в таком случае нередко говорят не о границах, а о «рубежах»)».
А ведь в советские времена эта проблема весьма успешно решалась. Вобщем, именно эта «успешность» и явилась, по всей видимости, причиной уничтожения всей микробиологической промышленности державы.
Кормовые дрожжи внетаксономическая группа одноклеточных грибов, утративших мицелиальное строение в связи с переходом к обитанию в жидких и полужидких, богатых органическими веществами субстратах из нефти и газа или газообразное состояние (от нидерл. gas, восходит к др.-греч
Сейчас о принятой в 1982 году «Продовольственной программе СССР» стараются не вспоминать. Но благодаря этой программе потребление мяса скелетная поперечно-полосатая мускулатура животного с прилегающими к ней жировой и соединительной тканями, а также прилегающей костной тканью (мясо на костях) или без неё (бескостное мясо) и мясопродуктов в расчёте на душу населения с 58 кг в 1980 году поднялось к 1990 году до 70 килограммов (на целых 15 кило больше, чем сегодня), молока и молочных товаров – с 314 до 330 килограммов, яиц – с 239 до 265 штук.
Вопросы продовольственной безопасности страны не сходили с экономической повестки дня у управления партии и правительства вплоть до середины 80-х годов внесистемная единица измерения времени, которая исторически в большинстве культур означала однократный цикл смены сезонов (весна, лето, осень, зима). Но повышение продуктивности птицеводства и животноводства сдерживалось из-за несбалансированности кормов по белку. В 60-е годы власти выдвинули задачку производства источника кормового белка, который при откорме животных и птицы превращается в пищевой белок в виде мяса, молока и яиц. В то время 90% всех кормов состояло из фуражного зерна. Оно имело низкое содержание белка, недостаточно роскошного по аминокислотному составу и, в частности, лизину. В отличие от бобовых культур, особенно сои, которой в силу погодных условий у нас катастрофически недоставало. Поэтому и расход зерна на тонну комбикормов был вдвое выше, чем, к примеру, в Голландии, ежегодно составляя 20-25 млн тонн. К началу 90-х годов СССР ежегодно импортировал более 2 млн тонн соевого шрота концентрированный корм; побочный продукт маслоэкстракционного производства и около 0,5 млн тонн соевых бобов. Соевый шрот закупался у ведущего мирового поставщика – США.
В поисках путей преодоления «соевой» зависимости внимание было обращено на микробиологию. Способности получать микробный белок род грызунов семейства беличьих для применения его в качестве кормовой добавки из отходов деревообработки, углеводородов: нефти и газа, этилового и метилового спиртов на теоретическом уровне учёным были известны давно. Да и первый советский завод кормовых дрожжей из отходов древесной породы и сельского хозяйства построили ещё в далёком 1935 году.
Кстати, в годы войны ленинградские фабрики спасли не одну тысячу жизней жителей блокадного города, вырабатывая кормовые дрожжи, которые использовались для выпечки хлеба. Вкус этого хлеба оставлял вожделеть лучшего, но он давал необходимый организму белок.
Микробиологи предложили закрыть вопрос дефицита кормового белка за счёт производства кормовых дрожжей из товаров любая вещь, которая участвует в свободном обмене на другие вещи; продукт, произведённый для продажи нефтепереработки и природного газа. Под новое дело создали лаборатории и институты, в том числе ВНИИсинтезбелок, координирование Главмикробиопром, позже превратившееся в Министерство медицинской и микробиологической промышленности. Медицинская, сельскохозяйственная академии и АН СССР соединили усилия в этом направлении. Так появились на свет вещества, из которых производились белково-витаминные концентраты (БВК).
Опыты начались с 1961 года, в государственных испытаниях нового белка участвовали более 20 научных институтов. Опыты проводились на бройлерах, курах-несушках, свиньях, большом рогатом скоте, в том числе на дойных коровах и кобылах, овцах, а также молодняке – телятах, поросятах, ягнятах, жеребятах и даже рыбах. Защищенность белково-витаминных концентратов, произведённых из углеводородов в качестве кормовой добавки, подтвердили исследования советских и забугорных учёных: БВК по биологической ценности и питательным свойствам нисколько не уступал рыбной и мясокостной муке, превосходил соевую муку и растительный шрот. Одна его тонна позволяла сбалансировать по белку 20 тонн комбикормов и дополнительно получить прирост до 1,5 тонны название некоторых единиц измерения массы и объёма мяса птицы, 15 тыс. яиц и около тонны свинины.
При последнем опыте, испытании на людях, несколько десятков сотрудников Института питания АМН СССР, в том числе и руководство, в университетской столовой полгода питались мясом кур и свиней, получавших БВК.
После многолетних всесторонних испытаний нового товара в 70-е годы в СССР приступили к строительству биохимических заводов (БХЗ). Они были построены в Волгоградской области (Светлый Яр), на Украине (Кременчуг), в РБ (Благовещенск), в Белоруссии (Мозырь и Новополоцк), в Ленинградской области (Кириши), в Горьковской области некоторая часть большей структуры (Кстово), в Иркутской области (Ангарск). Так началась эпопея советской промышленной микробиологии. И ничего не предвещало её печального конца может означать: Конец — завершённость.Конец — предел, граница, край какого-либо объекта или события, а также его часть, примыкающая к этому пределу.Конец (район) — устаревшая единица территориального деления населённого пункта, охватывающая одну или несколько улиц (ремесленный конец, рыбацкий конец).
Угроза «соевому лобби» решила участь биохимических заводов
Достижения советских микробиологов не на шутку напугали американское «соевое лобби». Утрата доходов от торговли соевым шротом никак не заходила в их планы. Ещё в конце 70-х годов в ЦРУ был представлен доклад «Советская программа по производству протеина из углеводородов». Из этого можно сделать конкретный вывод, что разведывательной и подрывной деятельности против советской микробиологии уделялась не последняя роль.
Ничего другого и не стоило ожидать. На том же «загнивающем», как говорили в советское время, Западе происходили более чем характерные действия. К примеру, после строительства в Италии двух заводов по производству БВК «соевое лобби», опасаясь падения цен и конкуренции, оказало сильное давление на итальянское правительство, и в 1976 году оба предприятия законсервировали, невзирая на хвалёную «свободу частного предпринимательства». То же самое произошло и в Японии. А уж когда в Советском Союзе на Светлоярском БХЗ было вместе со специалистами из ГДР осуществлено промышленное производство в экономике процесс создания какого-либо продукта микробной биомассы из природного газа, в которой достигнуто содержание 70–72% белка, волнение заокеанских «друзей» чрезвычайно обострилось.
Тем временем форма протекания физических и психических процессов, условие возможности изменения в красноярском Институте физики им. Л.В. Киренского Сибирского отделения АН СССР была разработана разработка получения бактериальной биомассы, где кроме водорода и минеральных компонентов среды для культивирования бактерий был нужен только лишь углекислый газ в качестве источника углерода. При этом в биомассе совокупная масса растительных и животных организмов, присутствующих в биогеоценозе определённого размера или уровня водородных бактерий содержалось также более 70% белка. Меж прочим, технология получения продукта и его биологическая безопасность испытывались на красноярском испытательном стенде подготовки человека к долгим космическим полётам.
Кроме действующих производств на опытных установках отрабатывались технологии получения белковой биомассы из этанола, метанола и водорода, то есть процессы для получения микробной биомассы были разработаны на разных видах сырья. Все заводы и опытные установки были оснащены в основном отечественным оборудованием.
Это ни в какие ворота не лезло в очах прогрессивного Запада. Британский учёный Дж. Б. Картер в журнале «Нью Сайентист» подтверждает эту озабоченность. «Давление политических и других кругов в западных странах, – отмечал он в статье от 23 апреля 1981 года, – препятствовало сколько-либо значительному развитию производства белка одноклеточных. Однако в СССР работы в данном направлении длилось целенаправленно, и в настоящее время он, вне всякого сомнения, является крупнейшим в мире производителем белка одноклеточных. Совершенствование микробиологии даст Советскому Союзу не только независимость от импорта традиционного белка, но и национальный первоисточник микробного белка, не подверженный климатическим воздействиям, что характерно для производства злаковых овощных культур и кормовых травок – сегодня основных источников кормов в СССР». «Несмотря на некоторые недостатки, – пишет он дальше, – развитая промышленность СССР по производству белка демонстрирует уникальный характер решительных национальных усилий в освоении биотехнологии и является выдающимся достижением».
А три года спустя, в 1984 году, американский журнальчик «Биотехнология» дал прогноз: «Предприятия Главмикробиопрома в состоянии масштабировать производство аминокислот и рибофлавина для кормовых целей. В случае соответственного увеличения производства белка одноклеточных коэффициент конверсии растительного белка в животный возрастёт до 15-30%, что типично для западных стран, и приведёт к уменьшению или исключению зависимости СССР от импорта зерновых». К 1987 году фабрики БВК выпускали столько продукции, что позволяло сэкономить около 7 млн тонн фуражного зерна, а именно до 0,5 млн тонн дрожжевой биомассы из возобновляемого сырья, более 1 млн тонн из товаров нефтепереработки и 15 тыс. тонн бактериальной биомассы из природного газа. Белково-витаминный концентрат полностью удовлетворил запросы птицеводства. Потребность русского животноводства оценивалась в 6 млн тонн кормового белка, и Минмикробиопром выходил на реальное решение проблемы его недостатка. Его применение сокращало время откорма животных, повышало ежедневный привес при существенной экономии кормов. БВК охотно закупали Финляндия, Чехословакия, ГДР, Китай, Куба.
Но тут грянула перестройка, и западным соперникам не пришлось противодействовать советской «микробиологической экспансии», применяя меры разведывательно-диверсионного, экономического или политического нрава. То, что было создано трудами многочисленных коллективов учёных, инженеров, строителей, было уничтожено в нашей стране нашими же своими руками.
Огрызки высокоразвитой цивилизации
В конце 80-х и начале 90-х годов микробиологическая промышленность прекратила своё существование: все крупнотоннажные фабрики по производству микробной биомассы прекратили работу, ферментационное и другое оборудование было разрезано на металлолом.
В 1987 году произошли аварии на 2-ух из 11 заводов по производству кормового белка, сопровождающиеся выбросом вредных веществ в атмосферу. Тут же включился, как на данный момент бы сказали, «эффект майдана», когда из всех щелей вылезли организованные движения экологов и «зеленоватых». Врачи, животноводы и микробиологи в составе межведомственной бригады во главе с заместителем министра ездили по заводам, встречались с местным популяцией, разъясняли действительное положение дел. Но кто их слушал? Общественное мнение было запрограммировано погромными выступлениями в СМИ.
За место того чтобы провести модернизацию оборудования, усилить контроль и расширить санитарные зоны, к чему в принципе была готова микробиологическая индустрия, было принято решение заводы перепрофилировать, что фактически означало их уничтожение. Так СССР потерял всю микробиологическую индустрия.
Пытаясь найти материалы расследования причин аварий, произошедших в 1987 году в Светлом Яру Волгоградской области и Киришах Ленинградской области, я всё более прихожу к убеждению, что происшедшее на самых эффективных производствах БВК – результат, как сказали бы в 30-е годы, «вредительско-диверсионной» деятельности. Уж больно слаженно нападки на БХЗ очень быстро переросли в крестовый поход против биотехнологий.
Можно, конечно, обойтись и без конспирологии. Однако, когда в различных концах страны как по команде возникают экологические движения, спекулирующие на лозунге здоровья человека, это как минимум кажется странноватым. Предположение, что закрытием биотехнологических производств Горбачёв давал понять американцам о намерении добровольно отказаться от стратегического паритета, видимо, не лишено оснований.
«Зеленоватые» сработали намного лучше ЦРУ, до предела скандализировав ситуацию вокруг микробиологических производств и исследований.
На Политбюро ЦК КПСС министр микробиологической индустрии совокупность предприятий (рудников, шахт, электростанций, заводов, комбинатов, фабрик), занятых добычей сырья и топлива; производством энергии и орудий труда (как для других отраслей народного хозяйства, так и для самой промышленности); обработкой материалов и продуктов, произведённых в промышленности или в сельском хозяйстве; изготовлением потребительских товаров Валерий Быков задал вопрос Михаилу Горбачёву и Александру Яковлеву: «В прессе за год было 242 критичные публикации по министерству. На них мы дали 242 опровержения. Почему никто, включая «Правду», не опубликовал ни 1-го из них?» Не дослушав ответа, ему стало окончательно ясно, что его отрасль ликвидируют сверху.
В ноябре 1989 года Верховный Совет СССР принял постановление «О неотложных мерах экологического оздоровления державы». Оно предусматривало с 1991 года прекращение производства кормового белка из продуктов нефтяной и газовой переработки. Это был конец! Страна растеряла все инвестиции, вложенные в заводы промышленное предприятие, основанное на применении машин, характеризующееся крупномасштабным производством. Полностью потерян кадровый состав, промышленных микробиологов наука, предметом изучения которой являются микроскопические существа, называемые микроорганизмами (микробами) (включающими в себя: Одноклеточные организмы, Многоклеточные организмы и Бесклеточные), их биологические признаки и взаимоотношения с другими организмами, населяющими нашу планету прежнего топ-уровня не осталось.
Это была не просто трагедия. Сразу же рухнуло птицеводство, которое не может развиваться без белка, а приобрести его тогда за границей было не на что. И Российская Федерация начала закупать «ножки Буша». Но это, как говорится, «уже совсем другая история»…
