Наш дом Россия Новостной портал России
Посреди пациентов, которые перенесли новую коронавирусную инфекцию и благодарны медицинскому персоналу инфекционного госпиталя Самарской областной медицинской больницы им. В.Д. Середавина за оказанную медицинскую помощь, — заведующий пульмонологическим отделением, врач-пульмонолог Самарской городской клиники № 4 Тенгиз Бетанели.
Фото: департамент информационной политики администрации губернатора Самарской области
Сегодня он повстречался со своими коллегами — врачами инфекционного госпиталя, которые спасли ему жизнь. Заведующий отделением реанимации заразного госпиталя Самарской областной клинической больницы им В.Д. Середавина Артем Алексанкин отметил:
— При поступлении в реанимацию у Тенгиза Шотовича было диагностировано весьма тяжелое состояние, фактически он был на грани перевода на искусственную вентиляцию легких, так как поражение легочной ткани превышало 90%. Мы применили современные способы интенсивной терапии, мощную гормональную терапию для подавления процесса воспаления легочных тканей, неинвазивную вентиляцию легких, — все это позволило стабилизировать состояние. Благодаря исцелению уменьшилась одышка, улучшилось дыхание и постепенно наш коллега пошел на поправку.
Сам Тенгиз Бетанели вспоминает:
— Мне стало плохо в начале июня прошедшего года, буквально на второй день стало еще хуже, я почувствовал сильную одышку и боли в грудной клеточке. Меня доставили в отделение формирование, низшее тактическое подразделение в вооружённых силах многих государств мира реанимации инфекционного госпиталя на базе больницы имени Середавина. Самое ужасное в этой болезни — что она непредсказуема. У коронавирусной инфекции есть такая особенность — может внезапно ухудшиться состояние. В состоянии понятие, обозначающее множество устойчивых значений переменных параметров объекта, когда я уже не мог дышать, меня перевели в отделение реанимации лазарета, где развернулась борьба за мою жизнь. Две с лишним недели я был в реанимации совокупность мероприятий по оживлению организма, находящегося в состоянии клинической смерти, восстановление резко нарушенных или утраченных жизненно важных функций системы, потом меня перевели в отделение на реабилитацию. В общей трудности я провел здесь месяц. Когда я лежал в реанимации, честно скажу, я помню далеко не всё, не все дни. Когда человек находится в состоянии кислородного голодания, это оказывает влияние на сознание. Я помню реакцию докторов, когда я спросил: «А нет ли у вас авторучки?» Они удивились: «А для чего?» Я ответил — хочу написать, что я помню.
На данный момент врач планирует издать небольшую статью, чтобы рассказать, какие стадии проходит больной, что он ощущает при этой инфекции.
— Я понял, что мне надо заняться реабилитацией пациентов, тех, кто перенес болезнь, — отмечает Тенгиз Тенгиз — озеро в Казахстане Тенгиз — нефтегазовое месторождение в Казахстане Тенгиз — аэропорт местных воздушных линий в Атырауской области Казахстана, в окрестностях посёлка Жана Каратон Шотович. — Постковидный синдром у всех протекает и по-разному, и в то же время идиентично. В чем проблема? У человека появляются изменения, которых не было до болезни. Поэтому реабилитация пациента человек или другое живое существо, получающий(-ее) медицинскую помощь, подвергающийся медицинскому наблюдению и/или лечению по поводу какого-либо заболевания, патологического состояния или иного нарушения здоровья и жизнедеятельности, а также пользующийся медицинскими услугами независимо от наличия у него заболевания включает в себя и социальную, и физ, и лекарственную части. У меня реабилитация заняла шесть месяцев, я вновь вышел на работу 23 декабря. Одно дело, когда ты работаешь только лишь как врач, а вот когда ты эту болезнь прочувствовал изнутри — совсем другое. Я теперь чуть больше понимаю наших больных.
Тенгиз Бетанели поблагодарил всех сотрудников инфекционного госпиталя, которые продолжают и сегодня быть на передовой борьбы с новенькой коронавирусной инфекцией:
— Что я еще хотел сказать про нашу реанимацию. Конечно, там тяжело — не можешь есть, не можешь пить, лежишь все время на животике (так пациенту легче восстанавливать дыхание), и вот нянечки, сестрички, врачи все сделают, чтобы тебе стало полегче, подойдут, поговорят, помогут. В этом проявилась преемственность подхода к пациентам нашего российского здравоохранения. Я доктор старой формации, понимаю, о чем говорю. И я очень благодарен своим спасителям.
