«Со-
Ветские конструкторы
Сделали самый мощй в мире
Синхрофазатрон,
И по
Орбите носится
И сбить мишени просится
Советский электрон…»,
— так пели мы студентами в еженедельных турпоходах.
И вот, когда троице учащихся Ленинградского института авиаприборостроения предложили писать диплом во ВНИИМР имени Коминтерна по тематике разрабатываемых массивных генераторов для мощнейших ускорителей, причем, в духе того времени форма протекания физических и психических процессов, условие возможности изменения, — закончить ЛИАП на полгода раньше срока, мы с наслаждением согласились.
Институт термин, употребляемый для обозначения определённого класса организаций и общественных явлений мне показался очень престижным и был воплощением мечтаний о будущности. Даже издевательские строгости режима воспринимались с религиозным пиететом, как ритуальное жертвоприношение.
Управляющим моего дипломного проекта назначили (ныне навсегда поуехавшего) Семена Ефимовича Лондона — монопольно ведущего спеца по широкополосным усилителям высокой частоты – человека, фанатично увлеченного синтезом широкополосных фильтров, умницу, во многом не от мира этого, вечно углубленного в себя под открытой форточкой с заложенным носом.
Я тут же с головой ушел в поставленную им исследовательскую задачку разработки широкополосного фильтра (с аппроксимацией по Чебышеву) для одного из разрабатываемых мощных высокочастотных усилителей. Все было азартно и любопытно, да и (что говорить!) — в то время не зря были «физики в почете»… Единственно досадным оказался немыслимо большой объем расчетов нужный для оптимизации. А ведь в то время обычный калькулятор считался роскошью. Все на логарифмической линейке до рези в глазах.
К концу срока дипломного проектирования оказалось, что у меня за сто листов материала вещество или смесь веществ, из которых изготавливается продукция по синтезу фильтра устройства, созданные для отделения чего-то от чего-то, но диплом не состоялся. Представления разделились: Семен Ефимович считал, что дипломная работа практически завершена, руководство в ЛИАПе — что объем материала близок к нулю. Друг с другом они не спорили, я, естественно, очутился в промежности. Тем не менее, диплом пришлось аварийно завершать, включая весьма необходимые разделы по экономике, пожарной защищенности и т.д. Я проникся уважением к разработке и гордился полученной оптимизацией спроектированного четырехполюсника, руководитель счел 60% материала работы уникальной, но на защите диплома официальный документ об окончании начального профессионального (специального), среднего профессионального или высшего учебного заведения и присвоении соответствующей квалификации; официальный документ о присуждении учёной степени, присвоении учёного звания, общественном признании лица или организации, присуждении награды или премии на комиссию это не произвело впечатления, и она очень дивилась, как это можно, большую часть диплома посвящать расчету лишь какого-то 1-го паршивого фильтра. Справедливость в очередной раз восторжествовала: я был не понят и бит, диплом едва-едва вытянули на четверку.
Однако, в связи с высочайшим средним баллом отметок диплома меня все же приняли в пятый отдел ВНИИМРа не младшим лаборантом, а с увеличением: просто — лаборантом. Таким образом, чтобы дорасти до должности младшего инженера, в моей карьере осталась всего-то одна ступень — старший лаборант. В результате, заработок мне определили лишь раза в полтора ниже, чем тот, что я получал до института — слесарем-жестянщиком на Электросиле.
В «Коминтерне» я трудился с 65 по 76 годы и видел много незаурядных личностей. Разумеется, самыми интересными были ведущие спецы, в том числе (в первое время) — начальники лабораторий. Это блестящие специалисты-фанаты-трудоголики-ишаки. Каждый из них безмерно во времени и по усилиям трудился над своей узкой задачей электропреобразовательной техники на лампах или тиратронах. И, как считали, общие результаты были мирового уровня! Еще бы немножко вложений и наши ребята не в Церне, а в Протвино не пролетели бы мимо частицы Бога — бозона Хиггса.
Откуда бралась такая самоотдача, которую на данный момент, вероятно, можно встретить, пожалуй, только в бизнесе? Но уж никак не из любви к Родине, служению народу, различного нрава долга или других господствующих мифов. По-моему, всех этих людей отличало счастливое сочетание честолюбия, работоспособности и проф таланта. По молодости мне их трудно было понять, поскольку их внешне наблюдаемая часть личности была очень мала, как у айсберга.
Петр Новыш. Санкт-Петербург