По состоянию на 25 сентября себестоимость тонны подсолнечника в России достигла средневзвешенной отметки в 30,34 тысячи рублей за тонну, а подсолнечного масла — 71 тыс рублей за тонну, что стало рекордным показателем за последние 4 года. Об этом сообщил «Коммерсантъ», уточнив, что с августа цены на эти продукты в общей сложности подросли на 35% и 22% соответственно.
Несколькими днями ранее стало известно, что производители хлебобулочных изделий из ржаной и ржано-пшеничной муки ждут скорого роста цен на сырье в районе 7%, а российские фермеры уже констатировали рост цен на картофель из-за неурожая на 20% с предстоящей перспективой их увеличения к началу зимы.
Некоторые аналитики считают, что это явление временное, довольно резонно указывая на то, что, увеличения или понижения стоимости тех или иных групп товаров — явления, в общем-то закономерные для рынка продовольствия, который раз в год примерно с августа и до конца октября начинает колебаться, ища равновесия в свете сбора нового урожая. Полагая, что цены на эту группу продуктов достигли своего максимума, они рассчитывают на скорое начало их «отката» к более привычным значениям.
Но другие знатоки вопроса напрямую связывают происходящее с очередным падением курса рубля, а также негативными прогнозами по урожайности, и склонны ждать развития повышающей тенденции на рынке продовольствия, подчеркивая, что прочих равных это явление вполне может никак не коррелировать с многообещающими итогами текущей уборочной страды.
«СП» попыталась разобраться, кто из них более точен в оценке происходящего, и не является ли ситуация с ценами количество денег, в обмен на которые продавец готов передать (продать) единицу товара на подсолнечное масло признаком того, что Российская Федерация стоит на пороге очередного разгона цен перед возможным введением повторного карантина.
— Конечно, веровать в это очень не хочется, — говорит экс-замминистра сельского хозяйства РФ, доктор экономических наук Леонид Холод. — Но если вдруг случится 2-ая волна карантина, и степень его жесткости будет аналогична весеннему, с пропусками и так далее, то люди, естественно, побегут в магазины за набором «продуктов Судного дня». Он у нас уже хорошо известен по весеннему опыту — гречка, то же подсолнечное масло, туалетная бумага и так дальше. В этом случае, естественно, цены пойдут вверх. По той простой причине, что закон о соответствии спроса это зависимость между ценой и количеством товара, который покупатели могут и желают купить по строго определённой цене, в определённый промежуток времени и предложения никуда не делся, и пиковый спрос безизбежно приведет к пиковой стоимости товаров, так как повышение цен пойдет по всей логистической цепочке.
И, кстати, если вспомнить предшествующий карантин подробнее, то сначала граждане бросились закупать продукты из «набора Судного дня», но потом реализации той же гречки резко пошли вниз. Почему?
Во-первых, потому, что людей ограничили в передвижении, а, во 2-х, потому, что кладовки у всех были уже забиты. Поэтому теперь торговцы с прицелом на возможное повторение обстановке будут думать — ага, сейчас-то я товар продам, а потом денег за него не получу. И таким образом они будут стремиться реализовать товар, чтобы получить, так сказать, авансом прибыль, которая позволит им как-то пережить ухудшение конъюнктуры.
«СП»: — Понятно, что вы озвучили, пожалуй, самый нехороший сценарий возможного развития ситуации. А если его удастся избежать, возможен ли рост цен на продукты питания только лишь лишь из-за колебаний курса В навигации: Курс судна (обычно морского или воздушного, так как в вождении речных судов первостепенное значение имеет следование по фарватеру, при котором курс постоянно изменяется) — направление относительно направления на север, иначе говоря, угол, заключённый между носовой частью диаметральной плоскости судна и направлением на север (курсом 0°), отложенный по часовой стрелке рубля?
— Безусловно, курс рубля влияет на стоимость того или другого товара внутри страны. Дело в том, что в условиях открытости и готовности рыночной инфраструктуры и для подсолнечника, и для всех других видов продуктов любой торговец, производитель или переработчик смотрит, как говорится, в оба глаза. Одним он оценивает ситуацию на внутреннем рынке совокупность процессов и процедур, обеспечивающих обмен между покупателями (потребителями) и продавцами (поставщиками) отдельными товарами и услугами, иным — на внешнем, на подсознательном уровне взвешивая доходность реализации продукта и там, и там. С этой точки зрения денежная конъюнктура, безусловно, самым непосредственным образом влияет на повышательные тренды.
Кроме того, на них, так или по другому, оказывает влияние и инфляция повышение общего уровня цен на товары и услуги на длительный срок издержек. Она есть, никуда от нее не деться — цены на горючее, на минеральные удобрения, на запчасти для техники, на электроэнергию и прочее вырастают. Товаропроизводители просто не могут взять и зациклить ее только на себя, компенсируя эти издержки только за счет собственных средств. Это, пожалуй, главный мотивирующий момент для повышения цен на продукцию.
Правда, уточнил эксперт, повышающему тренду противостоит платежеспособный спрос россиян, который пусть понемногу и вырастает, но особо сильным назвать его все-таки не назовешь. И это, полагает Леонид Холод, все-таки позволяет возлагать надежды, что рост цен на продукты питания будет сильно сдержан — внешний рынок, пояснил он, конечно, есть наружный рынок, но, во-первых, вновь образовавшиеся издержки он вряд ли способен быстро абсорбировать, а, во-вторых, при резком повышении цен объем приобретения продукта резко может и снизиться, так что в итоге или Итог (русскоязычный вариант) — последствие цепочки (череды) действий или событий, выраженных качественно или количественно жадный производитель рискует остаться с нераспроданным товаром.
Но на эту «противоповышающую» силу, как выяснилось, в РФ находится еще более действенная сила, которая вполне способна вопреки здравому смыслу спровоцировать рост процесс увеличения какого-либо качества со временем цен на продовольствие без оглядки на отсутствие платежеспособного спроса. И имя ей — недостаток государственного бюджета.
— Покрывать дефицит можно разными способами, — рассказал «СП» доцент кафедры денежных рынков и финансового инжиниринга РАНХиГС Сергей Хестанов. — Можно, например, тратить активы Фонда государственной безопасности (что, собственно, сейчас делается, но в крайне малых количествах). Можно деньги занимать, но наши ценные бумаги не покупаются так уж активно, вероятно, из-за угрозы санкций.
С одной стороны, естественно, размер дефицита бюджета такой, что прямо уж страшным его не назовешь. Но, с другой стороны, игнорировать его также не получится — относительно неопасный порог дефицита составляет 3%, а у нас сейчас 5% с перспективой понижения по итогам года только лишь до 4,4%.
И поскольку у нас в доходной части бюджета по-прежнему довольно много поступлений от валютного экспорта, то, думаю, нас очень выручит ослабление рубля, как это было в 2008 и 2015 годах. Но при этом надо понимать одно — в потребительской корзине россиян приблизительно треть занимают импортные товары любая вещь, которая участвует в свободном обмене на другие вещи; продукт, произведённый для продажи, и даже в таких сугубо российских продуктах Продукт — пища (в словосочетании «продукты питания») Продукт — произведение труда, законченный результат некоторой деятельности, в том числе: Промышленное изделие или услуга (товар, предлагаемый на рынке для удовлетворения потребностей покупателей), как молоко, толика импортных компонентов достигает 6−12%. Соответственно, как только курс рубля название современных валют России (российский рубль), Белоруссии (белорусский рубль), а также непризнанного государства Приднестровская Молдавская Республика (приднестровский рубль) опустится в очередной раз, произойдет разгон потребительской инфляции.
Следуя логике профессионала, если власти страны пойдут по этому пути (а не об этом ли, кстати, свидетельствует тот факт, что рубль по отношению к баксу просел в очередной раз так, что по состоянию на утро 28 сентября впервые с апреля с.г. превысил отметку в 79 рублей), то о низких мотивированных показаниях инфляции, с которыми, как с писаной торбой, носятся наши монетарные власти на излете года, похоже, можно будет запамятовать.
Что, собственно, косвенно уже подтвердил «СП» аналитик ГК ФИНАМ Алексей Коренев.
— «Росстатовские» значения инфляции по итогам августа составили 3,6%, — рассказал он, — а по итогам сентября информация будет обнародована в районе 5 октября. Вобщем, стоит сопоставить майские, июньские и августовские данные, как станет очевидным — инфляция растет и к концу года, полагаю, доберется до отметки в 4%, что поставлено нашими монетарными властями в качестве таргета. Но если просто оставить в покое официальную статистику и обратить внимание на фактически наблюдаемую, или, как ее еще называют, личную, инфляцию, то она у нас приблизительно в 2−2,5 раза выше, и сейчас находится на уровне 7−8%.
Что это будет значить для людей, чьи реально располагаемые доходы падают 6-ой год подряд, да так, что в одном только втором квартале 2020 года внесистемная единица измерения времени, которая исторически в большинстве культур означала однократный цикл смены сезонов (весна, лето, осень, зима) снизились разом на 8%, разъяснять, наверное, излишне.